Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа

Особое место по характеру отражения темы религии занимает фильм «Журавушка» (1968). Всю жизнь ожидая пропавшего без вести на войне мужа, Марфа проходит проверку своей любви-веры, преодолевая соблазны и наветы. Причем в качестве главного испытания ей предстоит побороть те религиозные чувства, которые подпитывали надежду на возвращение любимого. Весь фильм пронизан религиозной символикой и смыслами. В центре сюжета – противостояние двух служителей новой и старой веры – безответно любящего героиню парторга, и священника – интеллигентного и мудрого батюшки, истинного пастыря Божьего, словом и делом старающегося помочь прихожанам. Между ними в течение всего фильма идет борьба за душу Марфы, которая получает отражение в их диалогах. Задача парторга – вернуть Марфу к жизни, задача священника – дать ее душе надежду на чудо. В этом противостоянии побеждает жизнь, но такая, которая соответствует нормам коммунистической морали, когда главное – служение делу, а не личное счастье. Созданный кинематографом образ советской «святой», дополненный чертами характера русской женщины (воспетыми еще Н. А. Некрасовым), воспринимался современниками в качестве духовного эталона.

Фильм очень реалистичен, и признаки религиозности в нем повсюду: в речи героев («Носишь ее портрет как икону»), в их поведении (например, сцена в лесу, где Марфа «молится» о возвращении мужа, молится не святыми текстами, а душой), в натурных планах, где на видном месте расположена церковь, а колокольный звон придает пейзажам особую лиричность. В сравнении с фильмами более раннего периода, в которых приметы религиозности изымались из сценария цензурой, эта картина демонстрирует совершенно другой мир, где церковь занимает довольно прочное место.

В образе священника новым является его включенность в жизнь деревенского сообщества, которое принимает его и ценит. В конце фильма служитель церкви в качестве приглашенного гостя на свадьбе сына Марфы занимает почетное место за столом и становится понятно, что он не изолированный член общества, общающийся только с верующими стариками, а свой, почти родной человек.

Кадр из фильма «Журавушка», реж. Н. Москаленко, 1968

Кадр из фильма «Журавушка», 1968

Собственно, с этого фильма можно вести отсчет новой религиозной эстетики в художественном кино. Вообще, во второй половине 1960-х гг. советский кинематограф, еще не окончательно придавленный цензурой, оказался в состоянии ставить острые и содержательные вопросы. Появился целый ряд фильмов-размышлений («Иваново детство», реж. А. Тарковский, 1962; «Андрей Рублев», реж. А. Тарковский, 1966; «Журналист», реж. С. Герасимов, 1967; «Братья Карамазовы», реж. И. Пырьев, 1968; «У озера», реж. С. Герасимов, 1970 и др.), в которых проблемы смысла бытия и предназначения человека выходят на первый план.

Интерес к человеку дополняется в кино вниманием к непознанному и таинственному (иррациональному). Один за другим на экраны страны выходят научно-популярные фильмы, обращенные к загадкам человека и его возможностям («Семь шагов за горизонт», реж. Ф. Соболев, 1968, 33,7 млн зрителей; «Индийские йоги, кто они?», реж. А. Серебренников, 1970; «Я и другие», реж. Ф. Соболев, 1971). Сенсацией стала демонстрация в 1970 г. научно-популярного западногерманского фильма «Воспоминания о будущем», поставленного австрийским режиссером Х. Райнлем по книге Э. Дэникена. В фильме шел разговор об истоках человеческой культуры и цивилизации как результате контакта с пришельцами из других миров.

Подобные киноленты способствовали усилению стихийной (народной) религиозности, в том числе в молодежной и интеллигентской среде. Показательным примером в этом отношении является фильм «Деревня Утка» (реж. Б. Бунеев[272], 1976) поставленный в жанре сказки, но выходящий за рамки чисто сказочного сюжета, поскольку в нем грань между реальным и невидимым мирами очень прозрачна. Фильм воспринимается как народное поверье, передаваемое стариками, а в качестве главного героя выступает домовой. Сюжет фильма прост: в деревню к бабушке из города приезжает девочка и попадает в незнакомый, таинственный мир. Кто-то стучит в печи, задумчиво ходит черный кот, дом наполнен звуками и движением. Душой дома является Шишок, которого могут увидеть только дети. Взрослые теряют эту способность и не замечают его. Только бабушка знает, что в доме есть хозяин, который его бережет и о котором тоже нужно заботиться. В киносказке заложены разные смыслы, не только приоткрывающие дверь к старым верованиям и вписывающие их в ткань настоящего. Есть еще размышления о судьбе человека, порывающего связь с родным домом. По сюжету сын перевозит бабушку в город, Шишок не хочет оставаться в пустом доме и едет за своими хозяевами, но не может прижиться в городской квартире, здесь для него нет места. Сказка заканчивается. И даже возвращение домового вместе с хозяйкой обратно в деревню не воспринимается как хороший конец, так как будущего нет ни у деревни, ни у ее жителей.