Советские полководцы и военачальники

— Товарищ Сталин, сейчас очень трудно провести переподчинение 27-й армии 1-го Украинского фронта мне. 27-я армия действует с обратной стороны кольца окружения, то есть с противоположной стороны по отношению наших войск, с другого операционного направления. Весь тыл армии и связи ее со штабом 1-го Украинского фронта идут через Белую Церковь и Киев. Поэтому управлять армией мне будет очень трудно, сложно вести связь по окружности всего кольца через Кременчуг, Киев, Белую Церковь; пока в коридоре идет бой, напрямую установить связь с 27-й армией невозможно. Армия очень слабая, растянута на широком фронте. Она не сможет удержать окруженного противника, тогда как на ее правом фланге также создается угроза танкового удара противника с внешнего фронта окружения в направлении Лисянки.

На это Сталин сказал, что Ставка обяжет штаб 1-го Украинского фронта передавать все мои приказы и распоряжения 27-й армии и оставит ее на снабжении в 1-м Украинском фронте». Так и было сделано.

Наступал решающий момент операции. Конев, который всегда в такие моменты старался быть ближе к войскам, решил установить свой наблюдательный пункт в деревне Толстое, находившейся в центре боев. Но как туда добраться? Распутица. Колесным транспортом двигаться было невозможно. Даже танки буксовали. Самолетом? Но как вылететь? Подняться с фронтового летного поля самолет еще мог, а вот приземлиться казалось невозможным: подтаявший снег слишком глубок, не примет ни колеса, ни лыжи.

Но Конев со времен гражданской войны знал, что люди, если они знают, что в них верят, на них надеются, могут творить чудеса. Помнил он случай, когда был комиссаром бронепоезда «Грозный». Тогда отступавшие белогвардейцы взорвали железнодорожный мост через Иртыш. А на фронте, на другом берегу реки, куда паши войска перешли по льду, создалась сложная обстановка и позарез потребовалась ударная мощь бронепоезда. Как быть? Мост быстро не восстановишь. И вот решено было попробовать перевести бронепоезд на другой берег… по льду. Даже опытным железнодорожникам такой замысел поначалу показался нелепым. Поезд бронирован толстыми плитами стали. Вместе с тяжелыми орудиями, боеприпасами эта махина представляла огромный груз.

Но люди, увлекаемые комиссаром, совершили небывалое дело. Конев поднял всех железнодорожников и крестьян окрестных деревень. Лопатами, кирками они дробили крутые прибрежные откосы, делая пологие съезды. Возили на лед бревна, наводили на них настил. На нем укрепляли шпалы, выкладывали рельсовый путь. И по этому пути переправили-таки через реку ручной тягой сначала паровоз, потом одну за другой и его бронированные площадки. Самым невероятным было то, что вся работа завершилась за сутки.

Так и теперь. Он был уверен, что выход будет найден. Конев вызвал к себе наиболее опытных летчиков эскадрильи связи. И те нашли выход: выложить место посадки для лыж соломой, чтобы самолет не провалился в снег. Был отдан соответствующий приказ. Два самолета поднялись в воздух и взяли курс на деревню Толстое. По пути они были атакованы «мессершмиттами». Самолет, на котором летел адъютант, был подбит и сделал вынужденную посадку. Самолет командующего ушел от преследования в облака и благополучно приземлился на участке, выложенном соломой.

Продолжая напряженные бои, войска 2-го Украинского фронта к исходу 16 февраля сжали кольцо окружения до предела. По приказу Конева авиация всеми наличными силами, несмотря на начавшуюся метель, атаковала с воздуха и проутюжила вражеские колонны на дорогах. Потом на заре в бой были введены артиллерийские соединения, они били по скоплениям врага в оврагах и балках. Танки генерала Ротмистрова в буквальном смысле утюжили неприятельские колонны, находившиеся на марше. Кавалеристы, действуя без дорог, по снежной целине, прочесывали овраги, балки, уничтожая или забирая в плен тех, кто небольшими группками старался уйти малозаметными тропами.

Когда наступит рассвет, немцы, увидев всю безнадежность своего положения, большими группами начали сдаваться в плен. В течение всей этой схватки Конев несколько раз разговаривал с командирами дивизий, которые занимали позиции на внешнем фронте окружения, внимательно следил за действиями войск, донесениями и докладами, словом, держал руку на пульсе событий. Утром 17 февраля Коневу доложили, что среди убитых обнаружен труп генерала Штеммермана. «Где обнаружен, — спросил Конев, — с тылами пли в боевых порядках?» — «Шел пешком вместе с солдатами, которых вел на прорыв». Конев разрешил немецким военнопленным похоронить своего генерала с надлежащими почестями по законам военного времени.

В финале Корсунь-Шевченковского сражения с особой ясностью проявилось умение Конева почувствовать или, точнее, определить критический момент сражения, умение, которое в сочетании с его настойчивостью и волей и на этот раз привело к победе. По официальным данным, в ходе боев противник потерял 55 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, более 18 тысяч пленными. а также большое количество боевой техники и вооружения.