Советские силовики

Более молодые и амбициозные военные группировались вокруг первого заместителя министра обороны Андрея Антоновича Гречко. Можно предположить, что Малиновский недолго оставался бы министром. Старые заслуги не в счет. Все, кто помог Брежневу прийти к власти, быстро лишились своих постов.

Малиновский это чувствовал и сам говорил:

— Еще годик, и уйду на пенсию.

Но до пенсии не дожил.

7 ноября 1966 года он принимал последний в своей жизни парад, хотя у него очень сильно болела нога. На следующий день слег и больше уже не встал. Его отправили в больницу, откуда он не вышел. Похоронили его 3 апреля 1967 года.

Новым министром Брежнев сделал маршала Гречко. В войну они вместе служили в 18-й армии. Андрей Антонович пользовался уважением в войсках. Он был сторонником разработки новой военной техники. С его помощью были приняты на вооружение боевые вертолеты, новые модели танков. Высокий, подтянутый, он любил строевую подготовку и требовал, чтобы в войсках занимались спортом.

Брежнев опирался на военных и давал им всё, что они просили. 5 июля 1967 года, выступая в Кремле на приеме по случаю очередного выпуска слушателей военных академий, Леонид Ильич говорил:

— Во время недавней поездки на Краснознаменный Северный флот мы с товарищем Косыгиным осмотрели новейшие корабли и ракетную технику. Состояние вооружения, боевая готовность флота, выучка личного состава произвели на нас хорошее впечатление…

Генералы и маршалы оценили Леонида Ильича — особенно по контрасту с Хрущевым, который с ними нисколько не считался, наградами и званиями не баловал.

В сделанных в 1968 году рабочих записях Брежнева встречаются пометки:

«О наградах. Дать Гречко орден Ленина, Ворошилову и Буденному — героев. Епишеву — Ленина, Тимошенко, Еременко, Баграмяну и Москаленко — ордена Октябрьской Революции. Всем маршалам дать по служебной “чайке”».

Заведующий отделом административных органов Савинкин жаловался Брежневу:

— Надо нам прекращать присваивать звания и раздавать ордена. Совсем обесценились.

Брежнев даже удивился:

— Тебе что, Коля, железа жалко? Пусть получают. Получат, выпьют, настроение лучше, есть стимул работать лучше. Зачем их этого лишать?

Сотрудник Министерства иностранных дел Александр Яковлевич Богомолов увидел Брежнева в 1960-е годы, когда тот приехал в Группу советских войск в ГДР, чтобы выступить перед офицерами. Леонид Ильич произнес короткий тост и залпом выпил стакан водки. Полно было закуски, но он даже не закусил, а начал совещание. Военные, по свидетельству Богомолова, тогда его просто боготворили. Он поражал офицеров своей удалью.

В конце апреля 1973 года Брежнев выступал на пленуме ЦК с докладом «О международном положении и внешней политике КПСС». Это было перед поездкой в Соединенные Штаты на переговоры с президентом Ричардом Никсоном. Брежневу нужна была поддержка, и он получил ее.

Министр обороны Гречко сказал:

— Леонид Ильич, в своей трудной и ответственной работе помни, что мы с тобой, что ты опираешься на плечи народа, нашей партии и Советской армии!

Слова министра обороны исключали сомнения в верности курса Брежнева.

Балагур и весельчак Гречко дружил с Брежневым. Андрей Антонович был единственным человеком, который на пленумах ЦК называл Брежнева на «ты». Однажды, выступая, заметил, что у китайцев не так уж много ядерных ракет.

— А у нас, — и, прервав себя, повернулся к президиуму: — Как ты думаешь, Леонид, сказать, сколько у нас?

Брежнев остановил его:

— Не надо, не пугай!

На апрельском пленуме 1973 года одновременно с председателем КГБ Андроповым и министр обороны Гречко стал членом политбюро. Министр почувствовал себя увереннее, ощутил свою силу. Он позволял себе пререкаться с генеральным секретарем.

На одном из заседаний Совета обороны, рассказывал помощник генерального секретаря Андрей Михайлович Александров-Агентов, министр обороны закатил Брежневу настоящую истерику из-за того, что генсек (и председатель Совета обороны) позволил себе без его, Гречко, ведома пригласить одного из видных военных конструкторов и обсуждать с ним оборонные дела.

Присутствующие ждали взрыва. Брежнев остался спокоен. Даже в напряженных ситуациях он проявлял максимальную сдержанность, не позволял себя спровоцировать. Но в отношениях между генеральным секретарем и министром обороны возник холодок.

Когда на политбюро обсуждался договор с американцами об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), Гречко сказал, что он как человек, который отвечает за безопасность страны, не может дать согласие на этот договор.

Брежневу это заявление не понравилось. Он сказал, что это он — председатель Совета обороны и главнокомандующий — отвечает за безопасность страны. На следующий день Гречко приехал к генеральному извиняться.