Советские силовики

В апреле 1973 года маршалу исполнилось девяносто лет. Случилось так, что за несколько недель до юбилея я побывал у Буденного на даче. Я еще учился в школе, для меня это было большое событие.

Для своего возраста маршал находился в завидной форме. В нем ощущалось чувство превосходства над окружающими. В определенном смысле, у него были для этого основания. Сколько вокруг было ярких, блестящих и умных людей, которые за ним не признавали никаких талантов. И где они? В большинстве сгинули в братских могилах, убитые своими или немецкими пулями. Чувство сожаления по поводу того, что он приложил руку к гибели стольких прекрасных людей, что он тоже виновен в трагедии 1941 года, маршал никогда не испытывал.

В 1960-е годы в военном санатории «Архангельское» кто-то спросил Буденного, как он относится к военачальникам, расстрелянным в тридцать седьмом (см.: Красная звезда. 2003. 26 апреля).

— Да правильно их всех расстреляли! — ответил Буденный не раздумывая.

Присутствовавший при разговоре генерал-лейтенант Степан Ефимович Попов рассказывал потом, что ему было неприятно это слышать и он отошел в сторону.

В октябре 1973 года Семен Михайлович скончался от кровоизлияния в мозг. В больнице Буденный говорил врачам, что в юности мечтал стать коннозаводчиком…

Отношение Сталина к генералам зависело от ситуации на фронте.

Центральный фронт принял генерал-лейтенант Михаил Григорьевич Ефремов, подготовленный и талантливый военачальник. Ефремов пытался наладить нормальную работу. Это почему-то возмутило политработников.

Член Военного совета Центрального фронта Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко (он же первый секретарь ЦК компартии Белоруссии) обратился к Сталину:

«В штабах, несмотря на усложняющуюся обстановку, наступило успокоение. Стали нормально, а то и больше спать и ничего не знать. Звонки почти прекратились. Руководство переведено, главным образом, на бумагу и поспевает в хвосте событиям. Положение на фронте перестает чувствоваться, а поток необоснованных хвастливых заявлений увеличивается…

Товарищ Сталин, глубоко чувствуя свою ответственность, заявляю, что с Ефремовым не выйдет дело. Он хвастун и лгун, я это могу доказать. Сейчас дело с руководством стало в несколько раз хуже, и это все чувствуют».

Сталин на следующий день ответил:

«Ваше поведение непонятно. Всего через несколько дней после назначения Ефремова вы сразу определили, что он лгун, хвастун и что у него ничего не выйдет.

Вы член Военного Совета, а не наблюдатель, и обязаны добиться повышения требовательности к командирам армий и дивизий со стороны т. Ефремова, добиться непрерывной связи с армиями, дивизиями, знать оперативную обстановку и своевременно реагировать на нее. Вы обязаны и имеете возможность заставить Ефремова работать по-настоящему.

Предлагаю Вам начистоту объясниться с Ефремовым по существу содержания вашей шифровки, с которой я знакомлю Ефремова. К вашему сведению сообщаю, что в ЦК имеются очень благоприятные отзывы о Ефремове».

Сталин действительно отправил телеграмму генералу Ефремову:

«Я получил от Пономаренко шифровку, где он плохо отзывается о вашей работе и думает, что вы не сумеете руководить фронтом, так как вы не требовательны к своим подчиненным и не умеете их подтягивать, как этого требует обстановка. Прошу вас лично объясниться с Пономаренко и принять решительные меры к исправлению недостатков, имеющихся в вашей работе».

Тем не менее мнение члена Военного совета фронта, к тому же не простого, а первого секретаря ЦК компартии Белоруссии, перевесило. Ефремов командовал Центральным фронтом всего восемнадцать дней. Фронт расформировали. Ефремов получил под командование 13-ю армию.

В 1942 году Сталин, получив информацию о неблагополучии в армии Родиона Яковлевича Малиновского, собирался отдать генерала своим чекистам.

Дочь Малиновского рассказывает, что судьба отца — это судьба героя авантюрного романа. В его жизни было все, что свойственно этому жанру, начиная с таинственного рождения, тяжелого детства и скитании по всему свету.

Своего отца Малиновский действительно не знал. В метрике у него было записано «незаконнорожденный». Его мать потом вышла замуж. Малиновский возненавидел не только отчима, но и мать. Ушел из дома, батрачил, потом уехал к тетке в Одессу, где поступил в галантерейный магазин. Но заболел скарлатиной, долго провалялся в больнице, потерял место и заработок.

Это было лето 1914 года. С одним из эшелонов Малиновский уехал на фронт Первой мировой войны. Солдатом он оказался умелым. Получил Георгиевский крест и был зачислен в 1-ю Особую бригаду, куда отбирали физически подготовленных и грамотных солдат, только православных. Бригаду отправили во Францию. Российское правительство откликнулось на просьбу Парижа компенсировать потери французских войск в боях с немецкими войсками. Российских солдат французы принимали с почетом и уважением, благодарили и обильно награждали. Пока в России не грянула Февральская революция.