Советский политический язык

Два последних сословия являют собой некое подобие тренировочных школ, где власть имущие пробуют свои силы в управлении страной. При этом система должностных назначений сосредоточена в руках высшей партийной элиты, которая заполняет наиболее ответственные государственные посты. За множеством социальных масок советского общества — маской премьера или президента академии наук, председателя всемогущего КГБ или скромного творческого союза — просматриваются лица партийных функционеров. Все эти всесильные, всемогущие, авторитетные руководители рекрутируются из среды партийной элиты или затем вводятся в ее круг, получая соответствующее место в партийной иерархии и становясь носителями и проводниками целей партийного аппарата. Так что при любой раскладке сил власть в СССР неизменно находится в одних и тех же руках — в руках ЦК КПСС

Раньше, при Ленине, диктат К. 6. осуществлялся через советские органы; позже, при Сталине — прикрывался полицейским декорумом; при их наследниках — от Хрущева до Черненко — он заявляет о себе в полный голос, откровенно подминая и попирая прерогативы государственных организаций — как исполнительных, так и законодательных..

Однако особенность К. 6. как класса в том, что он (пока что) не передает юридически свою власть и привилегии потомству — таково ограничение, налагаемое на него идеологией, плата за стремление закамуфлировать в ней и через нее свои эгоистические устремления и корыстную политику. Выход из этой ситуации — насаждение партократии в науке: ее потомству обеспечены научные степени и звания, гарантирующие высокие доходы и престижное социальное положение. Тем самым привилегии как бы отрываются от исполняемых партократией функций и становятся неотъемлемой частью личности. В соответствии с уставом советской академии наук, член-корреспондент АН получает пожизненно, кроме зарплаты, 350 рублей в месяц, действительный член — 500 рублей. В распоряжении академиков — дачи, закрытые магазины, машина по вызову… Коренное отличие академика от партократа: его благополучие не столь блистательно, но вполне надежно. А надежность — самый желанный идеал советского руководителя, измотанного интригами и зависимостью от начальства.

Следующий шаг в динамике увековечения привилегий — превращение пожизненных прав в наследственные. Власть К. б. не является наследственной в партийной иерархии. Нельзя завещать потомству и пожизненное звание академика, но имущество безлично и передается от отца через детей к внукам. Отсюда, с накопления капитала, и начинается в Советском Союзе обратное движение человека к власти: деньги обеспечивают поступление в институт, на них покупаются престижные должности. Статус же в свою очередь несет в себе возможность накопления денег.

Так советский правящий класс вырывается из ограничений, налагаемых на него идеологией, находит в капитале универсальное средство увековечивания привилегий, влияния и — в конечном итоге — путь к власти. Это значит, что он в полном смысле становится господствующим классом, объединившим в себе монополию собственности и увековечения власти. Его социальное движение становится движением по кругу: общественный статус — академический статус — капитал— общественный статус…

Проблема аристократизации партократии и сохранения ею однородности достигается также через межэлитарные браки. Спирали власти превращаются в брачные биржи, создающие живой барьер на пути проникновения в правящую элиту чужеродных элементов. Тем самым замыкаются границы советского правящего класса; от закрытых доходов до закрытых вилл, от закрытых спецшкол к закрытым институтам, от закрытого образа жизни к закрытым свадьбам… Партократия живет вольготно и пресыщенно. Мысль, что, достигнув социальных вершин, она найдет там печальную пустоту, что, накопив капитал, не будет знать, куда его тратить, что успех и преуспевание преходящи, и за них возможна расплата — все эти мысли о грустном уделе человеческого тщеславия ей недоступны.

Счастлива ли она? Сказать, нет — значит рассуждать не по-советски. Она выиграла в игре, в которой проиграл весь народ. Надо считать, что ей повезло. Иначе будет поколеблена вера в советскую власть, которая дала ей из всех своих благ самое главное — власть над запуганным, затравленным, униженным и оскорбленным человеком.

ПРИМЕРЫ:

"Самый худший у нас внутренний враг — бюрократ, это коммунист, который сидит на ответственном… советском посту". (В. И. Ленин. "О международном и внутреннем положении Советской республики", Собр. соч., 4-е издание, т. 33, с. 199.)

"Бороться с бюрократизмом до конца, до полной победы над ним можно лишь тогда, когда все население будет участвовать в управлении". (В.И.Ленин. "Доклад о деятельности Совета народных комиссаров 11 (24) января 1918 г.", Собр. соч., 4-е изд., т. 26, с. 425.)