Советский век

Представлял ли Косыгин, почему дела идут через пень-колоду? Раздумывал ли он о скрытых причинах этого феномена? Не имея доступа к его архиву, с уверенностью ничего сказать нельзя. Но можно уловить ответ в самом факте запуска в 1965 г. реформы экономического механизма, носящей его имя. Это была крупнейшая экономическая реформа после войны, и она была начата осторожно, без официальных фанфар. Ее главными целями было облегчение тяжести центральных плановых показателей и внесение новых стимулов в систему снизу, прежде всего созданием фондов вознаграждения для менеджеров и рабочих за хорошие результаты или технологические новации.

Сначала метод был опробован на ограниченном числе заводов. Затем, когда он дал хорошие результаты, его распространили на большее число предприятий и отраслей. Однако он быстро столкнулся с препятствиями, которые можно было преодолеть, только предприняв другие шаги для расшатывания существующих структур. Это открыло бы дорогу дебюрократизации и изменило бы взаимоотношения между плановыми показателями (подлинная смирительная рубашка) и материальными стимулами как для производителей, так и потребителей. Консервативные критики были правы, утверждая, что это переделало бы систему до неузнаваемости. Именно это и было нужно. Однако политическая воля, способная довести дело до конца, отсутствовала. Оппонентам Косыгина удалось смазать реформу, даже не провозгласив ее.

Эти оппоненты образовали коалицию или, точнее сказать, блок высших эшелонов государственной и партийной бюрократии. Термин номенклатура прекрасно их определяет. Они все были членами партии, некоторые одновременно и занимали высокие административные посты, и заседали в Центральном комитете.

Но есть много достаточно веских причин, чтобы провести различие между административными кадрами и партийными аппаратчиками и изучать их по отдельности. В первой части книги мы попытались показать, что во время и после войны два пласта бюрократии откровенно соперничали, оспаривая друг у друга власть. Одним из побудительных стимулов Хрущева было восстановление преобладания партии, прежде всего ее аппарата, для того чтобы он стал инструментом его личной власти. Вот почему следует вернуться к некоторым ключевым чертам этого аппарата.

Партийный аппарат.

Начнем с некоторых цифр. На 1 октября 1949 г. в стране было 15 436 партийных комитетов (или организаций). Кроме собственной администрации Центрального комитета, штатных (то есть оплачиваемых) аппаратчиков насчитывалось 138 961 человек , 113 002 из которых были политическим персоналом и 25 959 - техническим [93].

У нас есть данные о местных партийных органах за период с 1940 по 1 ноября 1955 г. по этим двум категориям и положению организации в административной структуре страны (республики, области, района, участка и предприятия).

Вот некоторые показатели (см. таблицу).

ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРСОНАЛ

Численность Политический Технический

на 1 января персонал персонал

1940             116 931 37 806

1941             131 809 27 352

1950             113 313 26 100

1951             115 809 26 810

1952             119 541 27 517

1953             125 005 28 710

1954             131 479 28 021

1955             142 518 27 830

1955 (на 1 ноября) 143 768 27 719

Надежный источник относительно состояния партийного персонала на 1 декабря 1963 г. - самый последний, который мне удалось получить, - приводит следующие цифры численности аппарата, включая Центральный комитет: 24 290 партийных организаций со штатом 117 504 человека, 96 909 из которых - политический персонал и 20 595 - технический. Ежемесячная ведомость заработной платы достигала для первых 12 859 700 рублей, для вторых - 1 054 100 рублей. Сравнительно низкая пропорция технического персонала обусловлена давлением сверху, требующим не превышать бюджетные лимиты. В результате политический персонал оказался без квалифицированного подсобного штата, прежде всего секретарей и машинисток [94].

В 1958 г. персонал Центрального комитета - московское сосредоточие власти - насчитывал 1118 чиновников и 1085 технических работников, или 2203 человека; то же относится и к чиновникам партийного комитета внутри Центрального комитета (подобно другим предприятиям, члены партии, работавшие в нем, имели свою партийную ячейку).

Можно видеть, что ЦК нуждался в большем техническом персонале и мог себе его позволить. Ежегодная ведомость заработной платы за 1958 г. составляла 57 039 600 рублей [95].Пять лет спустя эта цифра достигла (судя по отчету) 65 миллионов рублей - рост оправдывался приходом новых аппаратчиков в новые структуры и на новые посты [96].