Советский век

Отчеты показывают, что ничего не изменилось и после смерти Сталина. Органы инспекции продолжали свою работу, и подразделение финансового контроля по-прежнему могло многое сказать о частых случаях воровства и растрат, подделки счетов и фальшивой бухгалтерии. Особое внимание обращалось на хранилища и склады. В качестве дополнения велись ежегодные специальные бухгалтерские отчеты для нужд властей (и современных исследователей!) - по меньшей мере за период «сталинизма». С точки зрения профессиональной вменяемости, честности и уважения закона, органы безопасности были не лучше остальных. Предпринимались усилия улучшить качество персонала путем привлечения тысяч кадров из собственных школ НКВД. Но позитивные результаты сказались лишь спустя много лет.

Подобные документы собственной службы безопасности партии, призванной спасти страну от внутренних врагов, по-новому освещают мрачный период: секретные службы были переполнены элементами, сомнительными с точки зрения морали и профессиональной пригодности. Начальство подкармливали, однако оно было деморализовано и дезориентировано самим характером поставленной перед ним задачи. Ведь вести следствие и «доказывать» вину фактически было не нужно, от них требовалось выполнять и перевыполнять нормы в рамках плановой системы СССР, получать за это премии, награды и повышения по службе. Но дамоклов меч, под которым жило советское общество, висел и над их головами - отнюдь не по причине пьянства и дебоширства. Все службы безопасности, включая внешнюю разведку, постоянно жили на грани катастрофы, таящейся в недрах режима, что было гораздо опаснее разведки или охоты за шпионами, поисков и задержания вооруженных контрабандистов, бандитов и прочего риска, связанного со спецификой их работы.

«Охота на человека».

Впервые подробности массовых арестов и казней вышли на свет благодаря работе специальной партийной комиссии, возглавленной секретарем ЦК Петром Поспеловым. Комиссия была назначена Никитой Хрущевым в 1955 г., до его «закрытого доклада» (1956 г.), но после начала процесса реабилитации (1954 г.). Об итогах работы комиссии стоит поговорить для того, чтобы оценить, как мало было известно об этих чудовищных событиях не только широким слоям населения, но и политической элите.

Комиссия Поспелова располагала документами из архивов секретных служб и показаниями многих следователей о том, какими способами они добывали признания у подследственных. Прокуратура, в свою очередь, также предоставила в распоряжение членов комиссии достаточное количество материалов. Личный вклад Сталина в массовые репрессии был задокументирован: материалы свидетельствовали, что многочисленные «тройки» (секретарь местного комитета партии, глава секретной службы и местный прокурор), которыми без суда и следствия было вынесено основное число приговоров, испытывали давление Москвы, требующей повысить квоты на аресты и казни, и успешно действовали в этом направлении. Когда Поспелов представил открытия своей комиссии Президиуму ЦК партии, «выяснилась жуткая картина, поразившая всех присутствующих» [42]. Можно предположить, что их реакция не была напускной.

Немногие имели представление о механизмах и масштабе тайных операций. Статистика в первую очередь учитывала вождей партии, обвиненных в измене, а также широкую категорию людей, арестованных за «антисоветскую деятельность», - главным образом государственные и партийные кадры. Отчеты за судьбоносные 1937-1938 гг. сообщали о 1 548 366 арестованных, из которых 681 692 были расстреляны. Верхи государства и партии оказались опустошенными на всех уровнях. Сменившим их, в свою очередь, тоже не удалось удержаться. Большинство делегатов XVIII съезда партии («съезда победителей») - 1108 человек - были арестованы, 848 из них - расстреляны. Уже одни эти факты ошеломляли, хотя Поспелов не приводил данных об основной категории репрессированных - «социально чуждых элементах».

В отчете комиссии приводились приказы НКВД, предписывающие сотрудникам, как и какими методами проводить репрессии. Среди них - откровенная фабрикация всевозможных антисоветских организаций и центров; чудовищные нарушения закона со стороны следователей; мнимые заговоры, устраиваемые самими сотрудниками НКВД; полный провал попыток прокуратуры осуществить должный надзор над НКВД; судебный произвол Военной коллегии СССР, не принимавшей во внимание «незаконное ведение следствия».

Комиссия Поспелова указала, что этому беззаконию положил начало ЦИК в декабре 1934 г., после убийства Кирова легитимировавший действия, выходящие за рамки юридических правил. В качестве прямолинейного приказа о развязывании массовых репрессий приводилась телеграмма Сталина и Жданова Кагановичу и Молотову, подготовившая почву для пленума Центрального комитета в феврале - марте 1937 года.