Советский век

Сразу после смерти Сталина перемены стали происходить быстрее, и в конце концов было принято неизбежное решение уничтожить саму основу системы принудительного труда МВД. 18 марта председатель правительства Георгий Маленков передал большинство промышленных управлений МВД гражданским министерствам, пенитенциарные учреждения возвратили Министерству юстиции и с помощью этой меры восстановили положение, существовавшее до 1934 г. Далее, 27 марта, последовал новый закон, освободивший 1 миллион заключенных из 2,5 миллиона. В этом же месяце поступило указание закрыть некоторые крупные проекты МВД: большой Туркменский канал, Волго-Балтийскую водную сеть, несколько крупных гидроэлектростанций и больших ирригационных систем. Эти громадные стройки, особенно каналы, требовали огромного количества рабочей силы, и в своих отчетах МВД всячески превозносило свою роль в создании этих химер, отвечавших склонности Сталина к гигантомании.

Хлевнюк предполагает, что высшие правительственные круги понимали разорительность подобных проектов. По той же причине уже в 1950 г. Берия, курировавший МВД как заместитель председателя правительства, наметил реформу огромного министерства. Но пока Сталин оставался жив, никто не осмеливался официально включить этот вопрос в повестку дня. Единственная возможность состояла в том, чтобы не мешать факторам, продолжающим подтачивать гулаговскую систему, делать свое дело и не душить мужественные протесты несправедливо брошенных в заключение людей. Только со смертью Сталина большинство этих прославленных затей, бесполезных для экономического развития, было ликвидировано, и это нанесло решительный удар по системе принудительного труда.

Зловещие цифры. Сейчас мы знаем о ГУЛАГе вообще, и прежде всего о численности заключенных, гораздо больше, чем раньше[1-56]. Долгое время этот вопрос порождал самые невероятные предположения, и иногда имели место поразительные преувеличения. Сегодня можно статистически оценить не только человеческие потери, обусловленные лагерной системой, но и число арестов и приговоров по политическим мотивам в до- и послесталинистский периоды.

Гораздо труднее, не впадая в противоречия, более-менее точно оценить потери человеческих жизней при чрезвычайных обстоятельствах, таких как голод, насильственное выселение кулаков и вследствие других бедствий. Лучшее, что можно сделать, - это прибегнуть к демографическим сведениям, предоставляющим данные об уровне смертности за каждый интересующий нас период. Такие сведения имеются в отношении всех подобных эпохальных событий и политических мер, которые могли бы повлиять на подобный исход. Они также позволяют выделить потери, обусловленные не ростом смертности, а падением рождаемости. Это тоже потери, но тех, кто не родился, нельзя непосредственно причислить к жертвам режима, поскольку формально они не подверглись террору. Читатель может обратиться к статистике и другим данным в приложении к нашей книге.

Я не буду синтезировать статистический материал за период 1921 - середина 1953 г. (подробности можно найти в приложении). За эти 33 года общее число арестованных по чисто политическим мотивам (обвинения в «контрреволюционных преступлениях») составило 4 060 306 человек. Из них 799 455 были приговорены к смерти; 2 634 397 - отправлены в лагеря, колонии и тюрьмы. Далее: 423 512 человек сослали - другими словами, запретили жить в некоторых определенных местах (высылка) или депортировали в отдаленные регионы (ссылка), и 215 942 человека подпадали под категорию «прочие».

Отмечая резкий рост арестов с 1930 г. и далее, мы можем на законном основании за 1921-1929 гг. выделить цифры из жертв именно «сталинизма». В 1929-м арестов производилось больше, чем за предыдущий год, число случаев достигло 54 211, причем было вынесено 2109 смертных приговоров. Но эти цифры много меньше сведений за следующий год, когда произвели 282 926 арестов и вынесли до 20 201[1-57] смертных приговоров.

Мы также располагаем другими данными. По расчетам КГБ, сделанным при Хрущеве, за 1930-1953 гг. «за контрреволюционные преступления» было арестовано 3 777 380 человек, число смертных приговоров достигло 700 тысяч - большей частью в период репрессий 1937-1938 годов.

Интенсивность преследований, объявление преступной деятельности, которая ранее считалась законной, и раздувание числа заведомо фиктивных преступлений, без сомнения, являются показателями «социального мира», достигнутого системой, и уровня спокойствия, царившего в стране. Но, несмотря на волну репрессий в 1928-м и, особенно, в 1929 г. в целом цифра за 1921-1929 гг. ниже - или только слегка выше - цифры за один лишь 1930 год.