Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса

Вопрос выработки единой линии поведения стран Антанты к Советской России и польско-советскому конфликту уже с апреля 1920 г. (конференция в Сан-Ремо) волновал международное сообщество [109, с. 458]. Усилия английского руководства по началу торговых переговоров с советскими представителями (Л. Б. Красин, В. П. Ногин, М. М. Литвинов), да и факт снятия экономической блокады в январе 1920 г., отчетливо демонстрировали изменение политической линии в сторону почти полного признания советского режима на территории России [100, с. 78]. Однако отношение французской стороны к этому вопросу не было настолько созвучным с Лондоном. Французское руководство могло согласиться на предоставление советской стороне только экономических льгот, вступление в какие-либо политические отношения считалось вредным. При этом, активно поддерживало любые антибольшевистские начинания (в том числе и предложение министра иностранных дел БНР Е. М. Ладнова о создании на территории Франции белорусских военных единиц с дальнейшим их использованием на польско-советском фронте [170, л. 1–4]). Так, во время официального совещания Высшего совета Антанты в Булони (21–22 июня 1920 г.) снова отчетливо проявились выше отмеченные расхождения между Д. Ллойд Джорджем (английский премьер-министр) и А. Мильераном (французский премьер-министр). В итоге французский представитель был вынужден согласиться на начало торговых переговоров с Советской Россией, хотя как известно, английские деловые круги уже активно проводили отмеченные переговоры, не ожидая согласия Франции.

Совещание в Булони в июне 1920 г. стало подготовительным этапом конференции в Спа. Именно в это время проходил ряд встреч представителей Министерства иностранных дел Польши (Г. Кераб-Келовский) с А. Мильераном, Д. Ллойд Джорджем и главнокомандующим Верховного совета Антанты (Ф. Фош). Основной целью этих контактов стал сбор необходимой информации на случай ведения сепаратных советско-польских переговоров (без участия стран Антанты), происходил зондаж почвы на предмет оказания военной помощи. Согласно отчету Г. Кераб-Келовского от 28 июля 1920 г., как А. Мильеран, так и Д. Ллойд Джордж не рассматривали возможности оказания военной помощи Польше до момента перехода войск Красной Армии польских этнографических границ. Единственным выходом из ситуации признавалась вероятность оказания дипломатической помощи в виде посредничества одной из стран Антанты [315, s. 7-16]. Но она могла быть реализована только в случае официального обращения Польши в рамках будущей международной конференции.

В эти же июльские дни, когда проходила конференция в Спа, на белорусских землях активным образом реализовывалась наступательная операция войск Западного фронта, которая в историографии более известна под названием «июльская операция» [139, с. 369]. 5 июля 1920 г. войсками Красной Армии был занят регион Полоцк – Молодечно, после

Игумен – Минск; 10 июля занят Бобруйск, 11 июля – Минск и Молодечно. Значительное превосходство военных сил советской стороны на Северо-Западном и Юго-Западном фронте, не могло не волновать польское руководство, которое было не в состоянии оказать сопротивление. Созыв Совета обороны государства (СОГ) 1 июля 1920 г. должен был служить повышению обороноспособности страны, не исключая и дипломатические шаги.