Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса

12 октября 1920 г. был подписан «Договор о перемирии и прелиминарных условиях мира», в соответствии с которым утверждалась линия государственной границы между Польшей и советскими республиками Украины и Беларуси. Прелиминарный мирный договор предусматривал прохождение белорусско-польской и украинско-польской границы по линии Збруч – Ровно – Сарны – Лунинец – на запад от Минска – Вилейка – Дисна – р. Двина, а значит передачу в состав Польши значительной части территории Беларуси (примерно 125 тыс. кв. км.).

В. И. Ленин в выступлении на совещании представителей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии 15 октября 1920 г. отмечал: «Нас заставило спешить с миром желание избежать зимней кампании, понимание того, что лучше иметь худшую границу, это значит получить меньшую территорию Беларуси и иметь возможность меньшее количество белорусских крестьян вырвать из-под гнёта буржуазии, чем возложить новые сложности, новую зимнюю кампанию на крестьян России» [161, с. 363]. Польская уступка в пользу советской модели самоопределения территории Беларуси, отказ от так называемой идеи «буферизма» компенсировалась присоединением белорусских земель общей площадью в 80,5 тысяч квадратных километров. На чрезвычайной сессии ВЦИК Советов 22–23 октября 1920 г. по делу ратификации Договора о перемирии и прелиминарных условиях мира отмечалось: «Содержание является компромиссом, который нам был предложен Польшей, а именно мы предложили ей территориальные приобретения за отказ от политики буферизма, от создания буфералистских государств» [225, с. 97–107].

8 октября 1920 г. на заседании территориально-пограничной комиссии польско-российско-украинской мирной конференции было рассмотрено дело ректификации линии разграничения. Польскими представителями были предложены изменения пограничной линии в районе северо-восточной части Дисненского уезда (с включением Диены в состав Польши): р. Западная Двина – Дрозды – Ореховка – Прозорово (всё на польской стороне) [327, s. 210]. По версии М. Обезерского, это редактирование позволило бы включить в состав Польши Прозоровский уезд и Ореховку, которые издревле принадлежали семье Забелло. Также ректификация предусматривалась в районе Глубокое – Докшицы с включением Докшиц в состав Польши. Наиболее проблемным стал участок в районе Минска: польская сторона требовала присоединения Ракова, Волмы, Рубежевич, где преобладало католическое население. В итоге пограничная линия выглядела бы следующим образом: Койданово – Узда – Копыль. Однако российско-украинская делегация в территориальной комиссии под председательством Д. Д. Мануильского, высказалась категорически против пограничного размещения Минска и настаивала на передаче Крайского уезда Минской губернии, Радошкович, Койданова (Дзержинск), Узды, Копыля советской стороне, чтобы граница на отмеченном участке прошла по линии: Илья – Радошковичи – Колосово – рядом с Несвижем – р. Лань. В итоге был выработан компромиссный вариант: российско-украинская сторона обеспечивала польские требования в районах: р. Западная Двина – Дрозды – Ореховка – Прозорово и Глубокое – Докшицы, а польская сторона соглашалась на советский проект ректификации в районе Минска [414, s. 24].

Уже после подписания Прелиминарного мирного договора руководством БССР была сделана попытка увеличить территорию республики через присоединение белорусских уездов Витебской и Могилевской губерний. Дело в том, что в тексте Прелиминарного мирного договора (статья I) была формулировка об установлении границы между Польшей с одной стороны и Беларусью, Украиной, с другой, что переводила территории на северном отрезке границы (в районе Лепеля – Дисны), включенные в состав РСФСР в феврале 1919 г., в разряд земель, принадлежащих к юрисдикции БССР. Но во время официального разговора В. Г. Кнорина с Н. Н. Крестинским 11 ноября 1920 г. этот вопрос был квалифицирован как несвоевременный, и уже в тексте окончательного мирного договора в марте 1921 г. была добавлена «Россия» в список стран, граничащих с Польшей [196, л. 125–130].