Читаем Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991 полностью

В целом тувинцы долго не могли привыкнуть к оседлой жизни. Вплоть до середины XX в. многие чабаны оставались жить в юртах, особенно в отдаленных от центра районах. Когда начали строить школы, медицинские пункты, дома культуры, многие тувинцы увидели больше перспектив в оседлости и стали перебираться в образовавшиеся населенные пункты, быстро впитывая культуру русских. Эта часть тувинцев получила образование, жилье, новый быт. Однако кочевой образ жизни в республике так и не прекратил своего существования1174.

Следует отметить, что оседание кочевников в Туве привело к негативным последствиям для экологии. Ландшафты котловинно-низкогорного яруса стали испытывать повышенные нагрузки, что привело к изменению растительных и почвенных компонентов, активизации эрозии, а излишнее обводнение некоторых участков стало причиной засоления почвы1175.

Кроме того, в послевоенные годы в СССР было завершено оседание основной массы цыганского населения. Характерно, что в послевоенные годы цыганские колхозы и подконтрольные государству артели развалились. В связи с этим в октябре 1956 г. Совет министров РСФСР принял постановление «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», Только после этого, под угрозой карательных санкций, практически все российские цыгане осели. Поначалу они поселились там, где их застал указ, – в деревнях и поселках, а затем уже перебирались в города1176, во многих из которых появились отдельные цыганские поселки. Однако, как свидетельствует современная практика, это не решило целого ряда проблем1177, связанных с интеграцией цыган в общероссийское социально-экономическое и культурное пространство.

Таким образом, политика государства по отношению к кочевникам Севера отличалась от политики в южных «кочевых» регионах. Оседание на Севере изначально не имело смысла, так как там невозможно заниматься земледелием1178. Поэтому в этом огромном по размерам регионе оседание кочевников власти чрезмерно не форсировали.

В целом советизация и модернизация северных регионов была очень трудной из-за того, что в этом регионе было редкое, разбросанное население, о котором власти почти ничего не знали. Северяне чувствовали свою отчужденность от государства, у них была сильна власть своих «родовых авторитетов».

Политика по отношению к кочевому населению Тувы имела главную особенность – все процессы там происходили позднее, чем в СССР, и в этой республике до 1944 г. фактически не было такого форсирования коллективизации и обоседления кочевников, как в Советском Союзе. В том числе поэтому кочевой образ жизни не исчез в Туве и к настоящему времени.

Освоение территорий, «освобожденных» от кочевников

После того как обширные территории СССР в 1930-х гг. были «освобождены» от кочевого населения (основная часть его была сселена в отдельные, намного более «сжатые» по площади места), власти реализовали программу нового освоения этих территорий. Она началась с направления на бывшие «кочевые» земли трудпоселенцев и заключенных. Так, еще в 1930 г. СНК Казахстана передал ОГПУ свыше 110 тыс. га для Карагандинского лагеря (Карлага)1179. В Казахстан также было выслано 250 тыс. кулаков1180. Перемещение ссыльных проходило и внутри самих «кочевых» регионов. Например, выселенные из Петропавловского и Кустанайского округов 20 тыс. кулаков были направлены в другие части Казахстана – Прибалхашье, Адаевский, Букеевский, Иргизский регионы, то есть на территории, традиционно занятые кочевниками1181.

Следующей волной освоения бывших «кочевых» земель стали депортации народов. В 1936 г. подверглись выселению поляки и немцы с Украины (около 80 тыс. человек), в 1937 г. – 172 тыс. корейцев с Дальнего Востока. В 1940-х гг. из западных, поволжских и кавказских регионов СССР были депортированы поляки (осадники и «лесники»), немцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы и ряд других народов. Они получили статус «спецпоселенцев»1182. На 1 октября 1945 г. таковых было 2 230 500 человек, и они были расселены в 6 союзных, 8 автономных республиках и 27 областях РСФСР1183. Основная масса спецпоселенцев была направлена в Казахстан – не в последнюю очередь потому, что, по мнению властей, территория этого региона требовала освоения.

Последствием депортации народов было не только их помещение в непривычную среду обитания, но и распыление среди коренного населения Казахстана, Средней Азии, Сибири и других регионов, ликвидация национально-территориальных образований, стирание этнонимов, передача исконных мест проживания другим народам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новейшие исследования по истории России

Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

В монографии на примере Тверской губернии проанализированы сущностные черты и особенности одного из главных факторов разрушительной Гражданской войны в России – крестьянского повстанческого движения. Прослежена эволюция отношения крестьянства к советской власти, его прямая зависимость от большевистской политики в отношении деревни. Рассмотрены восстания и выступления, сведения о которых имеются как в открытых хранилищах и других общедоступных источниках, так и в ведомственном архиве Федеральной службы безопасности. Проанализированы формы крестьянского открытого протеста: от мелких стычек с комитетами бедноты и продотрядами до масштабных вооруженных восстаний зеленых, а также явлений политического бандитизма.

Константин Ильич Соколов

История
«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в.
«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в.

В этой книге доктора исторических наук, профессора В.В. Пенского на основе скрупулезного анализа широкого круга источников и литературы проанализированы судьбы русских служилых людей XVI в., занимавших средние командные посты в военной иерархии Русского государства той эпохи. Их можно назвать «центурионами» московского войска.До последнего времени люди, подобные героям очерков этой книги, крайне редко становились объектом внимания историков. Однако такая невнимательность по отношению к «центурионам» явно несправедлива. Шаг за шагом автор исследования, рассказывая о жизни своих героев, раскрывает картину истории Русского государства в сложную и неоднозначную эпоху, творцами которой являлись не только государи, бояре, церковные иерархи и другие, «жадною толпою стоящие у трона», но прежде всего «начальные люди» средней руки. Они водили в бой конные сотни детей боярских, выполняли дипломатические поручения, строили и защищали крепости, наместничали в городах. Их трудами, потом и кровью строилась великая держава, но сами они при этом были обделены вниманием и современников, и потомков. Исправить эту несправедливость хотя бы отчасти и призвана данная работа.Написанное живым, но вместе с тем научным языком, исследование предназначено преподавателям, студентам и всем, кто интересуется военной историей России XVI в., историей русского военного дела и повседневной жизнью русского общества той эпохи.

Виталий Викторович Пенской

История
Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.
Северная Русь: история сурового края XIII-XVII вв.

Вниманию широкого читателя предлагается научно-популярная книга о средневековой истории Северной Руси – от Древней Руси через удельный период к Московской Руси. Территориально исследование охватывает Белозерскую, Вологодскую и Устюжскую земли. История этой отдалённой окраины Древней Руси проанализирована на основе разнообразных письменных источников и с учётом новейших археологических данных. Показаны пути интеграции Севера с метрополией, формы административно-территориального устроения обширного края в XV–XVII вв. и наследие ордынского ига. Автор делает акцент на характерном для данного региона процессе «взаимного уподобления» гражданских и церковных форм и структур в экономическом и социально-политическом освоении пространства. В работе на примере городов Вологда и Устюг рассмотрены вопросы исторической демографии. В качестве опыта микроистории предложены очерки об институте семьи и брака у городских и сельских жителей Севера, о первом и последнем вологодском удельном князе Андрее Васильевиче Меньшом, об истории крестьянской семьи Рычковых из усть-вымской архиерейской вотчины в 1650–1670-х гг. и особенно – о богатейшем вологодском госте Г. М. Фетиеве. В работе раскрывается и социокультурный аспект истории средневекового русского Севера: индивидуальные и коллективные практики милосердия, пиров и братчин, а также устное и письменное, городское и сельское начала в повседневном функционировании книжной культуры и грамотности.

Марина Сергеевна Черкасова

Научная литература
Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России
Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России

Книга посвящена одному из основателей Добровольческой армии на Юге России генералу И. Г. Эрдели. В основу положены его письма-дневники, адресованные М. К. Свербеевой, датированные 1918–1919 годами. В этих текстах нашла отражение реакция генерала на происходящее, его рассуждения о судьбах страны и смысле личного участия в войне; они воссоздают внутреннюю атмосферу деникинской армии, содержат отрывки личного характера, написанные ярким поэтическим языком. Особое внимание автором монографии уделено реконструкции причинно-следственных связей между жизненными событиями и системообразующими свойствами личности.Монография предназначена для научных работников, преподавателей, студентов, всех интересующихся российской историей.

Ольга Михайловна Морозова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука