Совиная башня

Над головой реял ворон, мелькал чёрной точкой среди белого и багрового. Снег, изуродованный кровью и металлом, разодранные человеческие тела и страшные нечеловеческие морды чудищ из подземелья – Ежи всего этого не замечал.

Мошкара кусала щёки и нос.

Он подошёл к провалу. С той стороны, где стоял Ежи, земля резко обрывалась вниз. Стоило пройти дальше, чтобы спуститься по склону ниже, туда, где видна была каменная кладка подземелий.

Но Ежи прыгнул вниз, раскинув в стороны руки. Ведро закрутилось, закачалось и ударило по ладони, но боли не было, как не было больше и страха.

Ворон закричал над головой.

Древний, выложенный камнем путь вёл далеко под землю. Ежи мельком подумал, что стоило взять с собой пламенник, но не остановился и пошёл дальше.

Он ступал уверенно и прямо, не страшась ни навьих тварей, ни темноты, ни незнакомых коридоров, что плутали и переплетались между собой.

А за его спиной с каждым новым шагом всё бледнее становился свет.

Ратиславия, Лисецкое княжество

– Я видела сову.

Дедушка вскинул голову к небу, прищурился.

– Где?

– Не сейчас, – помотала головой Дара и придвинулась ближе к огню. Она утёрла рот рукавом. Только недавно её перестало тошнить чёрной жижей, но ослабевшее тело всё ещё бил озноб. – Я видела сову в Совиной башне, точнее… женщину в домовине. Она держала совиное перо в руках.

Вряд ли этим можно было удивить старого волхва. Он молча кивнул, помешивая в котелке травяной отвар. У них не было с собой другой еды, кроме лука и сухарей, но ими можно было набить живот, а травяным настоем согреться.

– Говорят, когда-то там жила великая чародейка, её звали Старшая Сова.

Дедушка снова кивнул.

– Старшая среди других Сов? – пытливо спросила Дара, но старик даже не посмотрел на неё. – Сов, которые охраняют Великий лес?

– Кажется, ты и сама всё поняла, – Дедушка так и не взглянул на неё. Уголки губ были опущены, морщинистое лицо посерело. – Зачем меня расспрашиваешь?

– Просто хочу понять всё. Хочу понять, что случилось с теми Совами и с лесом.

– Человек.

Рдзения, Совин

Жужжала мошкара, точно в летнюю жару. Зудело тело от укусов. Лился пот со лба, затекал в глаза. Ежи то и дело вытирал лицо грязной окровавленной рукой.

Чья это кровь?

Он хлопнул ладонью по шее, пытаясь прибить комара.

Была зима. Утром была зима, Ежи помнил снег.

Откуда мошкара?

Он моргал слепо, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте, но шёл вперёд быстро, прямо, ноги сами несли его.

Куда? Куда он шёл?

Позади раздавались шаги. И справа, и слева. Отовсюду. Никто не пытался спрятаться во тьме, никто не пытался скрыться от него. В кромешной тьме Ежи всё равно не мог их увидеть.

Кто они?

Пахло гарью.

Он шёл. Шёл.

Дышать становилось тяжелее. Сердце билось в груди всё отчаяннее, пальцы сжимали судорожно верёвку, на которой болталось ведро. А позади кто-то шёл.

Ежи слепо заморгал, глотая пыль и песок, пошарил руками по земле вокруг себя, поднялся на колени и попытался встать, упал и перекатился на спину. Всё тело его сотрясала дрожь и бил озноб. Он стучал челюстями, и дыхание вырывалось из груди громко, судорожно, рвано.

Голова раскалывалась, со лба на нос и глаза стекало что-то жидкое, липкое.

Стояла тишина, только его хрипы и вздохи нарушали покой в беспросветной тьме.

Как он здесь оказался?

Сознание вернулось вспышкой молнии, и Ежи замер в ужасе, боясь вздохнуть.

Он вспомнил, что был в подземельях под городом, под Совиной башней, но не понимал, как здесь оказался. У него был с собой пламенник? Иначе как он прошёл так далеко в сплошной темноте?

Ежи ощупал землю вокруг себя и вдруг задел что-то и подпрыгнул от резкого шума. Нечто с грохотом откатилось в сторону, и в глазах взорвался сноп искр.

Руками Ежи обхватил раскалывающуюся голову, закачался, убаюкивая боль. Он плакал жалобно и звонко. Милош обозвал бы его девчонкой.

Пахло кровью. Она чувствовалась на губах и языке.

Ежи отвёл руки от лица, облизнул липкие пальцы. Это с него текла кровь. Кончиками пальцев он осторожно коснулся лба и зашипел от боли. Как он разбил голову?

И как оказался на полу без сознания?

Ежи посмотрел вверх над собой, но не увидел ничего, кроме черноты. Верно, он влетел в стену на бегу. Но от кого он бежал?

Рваные мысли приходили в порядок. Дыхание стало спокойнее, и звучание этого мерного звука успокаивало.

Издалека, из тишины и мрака прилетел звонкий плеск. Вода?

Точно, Ежи нёс с собой ведро.

Он опустился на колени и вытянул руку, прополз вперёд и нащупал наконец ведро. Это его он оттолкнул, оно прокатилось с шумом по грязному каменному полу подземелья.

Ежи в который раз пожалел, что не захватил пламенник. Отчего он так необдуманно поступил?

В размытых воспоминаниях всплыло марево снежного утра, обагрённого кровью, и жужжание мошкары. Будь неладна Здислава! Проклятые ведьмы и их злые чары! Злость и негодование вскипели в груди. Она заколдовала его. Разве он сам решился бы спуститься в подземелья? Да ни за что на свете!

Ежи схватил ведро и попытался подняться. Чернота вокруг заискрила яркими вспышками. Он упёрся руками в колени, задышал тяжело, глубоко.