Совиная башня

– Мне сообщили, что твоего отца отправили в темницу. Охотники пытаются выставить его виноватым, лишь бы обелить себя. Если король посчитает их бесполезными, а ещё хуже – опасными, то выставит из страны, а лойтурцы сейчас в таком положении, что не смогут долго давить на короля.

– Чтоб им, проклятым, на этом свете не задержаться, прости меня Создатель, – пробурчала Щенсна, но никто не обратил внимания на её слова.

Венцеслава зябко поёжилась.

– Что ещё? Что говорит король о моём отце? – рукой она протёрла глаза, и Ежи заметил, как по её щекам текли слёзы.

– Пока не знаю, – недовольно признал Гжегож. – Нападение в подземельях было для них неожиданностью. Больше пятнадцати Охотников погибло, в городе тоже есть жертвы. Король зол на Охотников, но ещё больше боится предательства.

– Из-за Богуслава Лисицы он не доверяет и отцу, – едва слышно проговорила Венцеслава. – Боится, что весь Старший совет замышляет что-то за его спиной.

– Не зря боится, как я понимаю?

Венцеслава вскинула голову.

– Король ищет невесту сыну среди родных императора. Ему не терпится породниться со святым Константином, – сказал Гжегож.

Девушка закивала неуверенно, точно не до конца понимая его слова.

– Щенсна, мне холодно, – сказала она жалобно.

– Сейчас, деточка, сейчас, родная, – служанка кинулась к изножью кровати, где лежала медвежья шкура, укрыла хозяйку до самого подбородка.

– Принеси мне куриный отвар и хлеба, – попросила Венцеслава. – Мне нужно набраться сил.

Служанка недоверчиво оглянулась на Гжегожа, явно не желая оставлять свою Лебёдушку с главой Тихой стражи. Венцеслава была слишком слаба, а разум её помутился от трав и заклятий. Она могла сболтнуть лишнего при Гжегоже.

– Хорошо, милая, бегу, – согласилась Щенсна недовольно. – Если что – звони в колокольчик, – она вложила его девушке в руку. – Мигом ворочусь.

И когда она вышла, Ежи понял, что не только холод и слабость заставили Венцеславу отослать Щенсну. Она поверила, что осталась одна в спальне, колдовство Здиславы подействовало и на неё.

Как только дверь за служанкой закрылась, Венцеслава откинулась назад, потянув за собой шкуру. Ей явно было тяжело даже сидеть. Она была совсем бледной, глаза казались огромными и воспалёнными. Колокольчик выпал из её пальцев.

– Что происходит в замке?

– Все в страхе, особенно совет. Но пока вряд ли гнев короля тронет кого-нибудь ещё, кроме тебя и Охотников.

– Почему, – она тяжело вздохнула, набираясь сил для каждого следующего слова, – король подозревает отца?

– Новый ландмейстер нашептал ему много любопытного о тебе и твоей дружбе с учеником целителя. Но, на твою удачу, доверие короля к Охотникам также подорвано, они не способны защитить город от ведьм и чудищ из подземелья. Им нужно было срочно найти виноватого среди рдзенской знати, твой отец просто удачно подвернулся. Лойтурские курвы на редкость хитры.

– А что отец? Он?..

– Жив и даже не покалечен. На советника руку ни одна собака не поднимет. Пока, – Гжегож повёл плечами, разминая спину, и сонно зевнул. – Ох, подняли меня среди ночи…

Он мельком посмотрел на повёрнутое к окну кресло и приблизился к постели Венцеславы. Она не пошевелилась, но глаза её расширились от страха. Ежи чуть не крикнул Гжегожу, чтобы держался подальше, но вовремя вспомнил, что должен был молчать, прикусил губу, сдерживая своё возмущение.

Самым наглым образом Гжегож плюхнулся в ноги Венцеславе, сел, почесал шею и снова громко зевнул. Даже если его бесцеремонность покоробила княжну, она не сказала ни слова, только поджала ноги и нахмурила слегка брови.

– Что мне делать? – голос её дрожал, и у Ежи сердце сжалось от жалости.

Лицо Гжегожа теперь было не разглядеть, но по его движениям стало ясно, что он внимательно разглядывал Венцеславу.

– Приведи себя в порядок. Причешись, наложи румяна, добавь цвета губам. Вид у тебя, госпожа, тот ещё. С таким видом принца не соблазнишь.

Она не возмутилась и не оскорбилась, слова не сказала.

– Как мне убедить короля?

– Убеди не его, а принца. Королю-то по хрену на твои прелести. Карл – другое дело. Он не сможет устоять соблазну, если ты всё сделаешь, как умеешь. Я знаю, как ты умеешь.

Ежи не понимал, отчего Венцеслава просила совета у главы Тихой стражи. Разве не он замышлял против неё? Разве не он чуть не погубил её раньше? Почему Лебёдушка так легко простила его, доверилась ему?

– Мне нужно что-то…

Речь оборвалась. Девушка тяжело дышала, тело её сотрясала мелкая дрожь, бледная кожа сделалась почти синей.

– Что-то существеннее, – проговорила она с трудом. – Давай, Гжегож, думай. Я знаю, как ты умеешь, – вдруг почти так же развязно, как он, произнесла Венцеслава. – Чтобы стать женой принца, мне сначала нужно заполучить его доверие.

Гжегож тихо хмыкнул, будто бы с одобрением.

– Как я и сказал, приведи себя в порядок, а то в гроб покойников краше тебя кладут.

Венцеслава вдруг отвернулась и зарылась лицом в подушки, задышала хрипло и громко.

– Воды, – просипела она, протягивая руку назад. – Воды.

Ежи чуть не сорвался с места, в груди всё сжалось.