Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

М. С: А что? Они же напечатали потом ученых, которые возразили первой публикации… Ну, и что ты хочешь? Одни так, другие по-другому. — Это же ученые. Их среда. И пусть… Что ты нервничаешь? Мы не можем как бывало…

Лигачев: Печать стала и по зубам давать этим… Вот в «Советской России» была статья. Очень хорошая статья. Наша партийная линия.

Воротников: Да! Настоящая, правильная статья. Так и надо. А то совсем распустились…

Громыко: Да. Думаю, что это хорошая статья. Ставит все на место.

Соломендев что-то начал в этом духе. И Чебриков уже было открыл рот…

М. С: Я ее мельком проглядел перед отъездом в Югославию.

Перебивают… Что, мол, очень стоящая статья. Обратите внимание…

М. С: Да, я прочитал ее потом, вернувшись…

Опять наперебой хвалят статью.

М. С: А у меня вот другое мнение…

Воротников: Ну и ну!

М. С: Что «ну и ну»?…

Неловкое молчание, смотрят друг на друга.

М. С: Ах, так. Давайте на Политбюро поговорим. Я вижу дело куда-то не туда заходит. Расколом пахнет. Что «ну и ну»? Статья против перестройки, против февральского Пленума. Я никогда не возражал, если кто-то высказывает свои взгляды. Какие угодно — в печати, письма, статьи. Но до меня дошло, что эту статью сделали директивой. Ее в парторганизациях уже обсуждают, как установочную. Запретили печатать возражения этой статье… Это уже другое дело.

А на февральском Пленуме я не «свой» доклад делал. Мы его все обсуждали и утвердили. Это доклад Политбюро и его Пленум утвердил. А теперь, оказывается, другую линию дают… Я не держусь за свое кресло. Но пока я здесь, пока я в этом кресле, я буду отстаивать идеи перестройки… Нет! Так не пойдет. Обсудим на Политбюро.

В четверг вечером, после официальной части ПБ, когда нас, помощников, оттуда «попросили», разговор пошел так…

Рассказывает Яковлев: М. С. сказал несколько слов…, но таких, что побледневшему Лигачеву пришлось выступить первым.

Лигачев: Да, Чикин у меня был. Мне статья понравилась. Но больше я к ней отношения не имел (комментарий Яковлева: Врет, и я увидел, как внутренне это взбесило Генерального).

Г ромыко уже «подстроился», долго болтал что-то невнятное, но ясно было: ни нашим, ни вашим.

Воротников оправдывался за вчерашнее «ну и ну!», но искал выход в жалобах на печать и что на нее управы нет.

После Воротникова, говорит Яковлев, я понял, что пора выступить мне. Потому, что не было уверенности, что все читали, даже те, кто мог бы выступить с осуждением статьи и могло бы получиться, что начали бы автоматически поддакивать против распущенности печати и дело смяли бы…

Я говорил минут 20. Показал по пунктам, что весь смысл статьи и по духу, и по тону, и каждым своим положением — против Горбачева, против февральского Пленума, что это манифест антиперестройки. Когда закончил, было уже поздно, около 10 часов. М. С. говорит: давайте на этом сегодня закончим, завтра продолжим.

И вот назавтра первым говорил Рыжков. Жестко, резко, беспощадно против статьи. Самое сильное выступление.

У меня, говорит Рыжков, два впечатления от статьи: Зачем, мол, эта перестройка?!

А уж раз случилось такое несчастье, то надо по возможности его ограничить, зажать.

Я, говорит Яковлев, не буду тебе пересказывать, кто что потом говорил, да и не запомнишь. Важен расклад.

Сильно и безапелляционно осудил статью Шеварнадзе. Решительно и аргументировано Медведев. Кратко, но четко, с эмоциями, с возмущением — Слюньков и Маслюков. Чебриков (который чуть было не «оступился» накануне) произнес спокойное осуждающее слово и это очень понравилось М. С.'у (он даже потом Натте это пересказал) — сообщил, что ихние, КГБ'эшные «социологические» обследования показали, что критицизм, который приобрел такой размах, не деструктивен!

Генерал Язов бурчал что-то не очень определенное насчет печати, которая меру потеряла…, но «в целом» за Генерального.

«Спасали» Лигачева и статью Соломенцев, Никонов и Лукьянов… Это, говорил потом М. С, очень его разочаровало и удивило. Лукьянова он даже потом вызывал. (Это же его дружок по университету еще, вместе в общежитии на Страмынке жили). Не очень определен был приехавший специально из отпуска Зайков. (Может быть, потому что «рыльце в пушку»… — ведь это в московских парторганизациях пускали на ксерокс эту статью и уже начали обсуждать, как директивную. Наверно, не без его ведома, если не согласуя. Словом, во время не разобрался!).

Не упомянул Яковлев почему-то Долгих, Бирюкову. Я не переспросил. Но, думаю, Долгих на лигачевском фланге.

Хорошо выступил Разумовский.

Конечно, приняли единодушное решение: осудить статью. И поручить… «Правде» выступить с разгромом.

М. С. на совещании с завотделами и нами, с этого и начал, надумал оформить официально это решение постановлением ПБ и разослать по обкомам записку — обощение того, что говорилось на ПБ.

Сегодня мне Яковлев показал первый проект статьи в «Правде»… Сильно сделана. Дай Бог, если не изуродуют при рассылке. Я ее еще кое-где «усугубил».