Совок 3

Сроки по этому делу мне вполне позволяли не торопиться. И поэтому, к ненормативным переживаниям руководства я отнесся философски. Приняв в виде бонуса еще три отписанных мне дела, я вернулся после оперативки к себе в кабинет. Пока Юлия чаевничала у Зуевой, я потянулся к телефону, чтобы набрать номер нотариальной конторы.

Я еще не поднял трубку, а аппарат уже требовательно затрезвонил.

— Слушаю, — без особого раздражения на сбой программы ответил я, уже настроившись на разговор с Полянцевой.

— Корнеев, ты? — неприветливый голос товарища Копылова я узнал сразу.

— Я, Евгений Геннадьевич. Слушаю вас! — я напрягся, хотя умом уже понимал, что раз этот мамонт сам вышел на связь, то это означает только одно — мою безоговорочную победу.

Товарищ Копылов сопел в трубку и никак не мог решиться на объявление своей капитуляции. Ему следовало помочь.

— Евгений Геннадьевич, вы, наверное, хотите со мной встретиться и обговорить ряд оргвопросов? — как можно бесцветнее произнес я.

Меньше всего мне хотелось, чтобы мои слова и поведение воспринимались как издевательское глумление зайца над попавшим в яму медведем.

— Хотим. Давай-ка, подъезжай ко мне в горком через полчаса. Здесь все и решим. И не бойся! — все-таки не смог под конец удержаться от психологического укола партийный босс.

— И даже в мыслях не было бояться, Евгений Геннадьевич! Вы же мне, сироте, все трое теперь как отцы родные, никто кроме вас так не заинтересован в моем крепком здоровье и долголетии! Буду, — принял я его тон общения.

На том конце лязгнула об аппарат трубка. Все-таки расстроился собеседник.

Актуальность встречи с Полянцевой с этой минуты возрастала кратно и я опять потянулся к телефону, второй рукой расправляя на столе бумажку с корявым почерком Пашки Тимченко.

В ответ на вежливое уведомление, что нотариальная контора № 6 меня слушает, я попросил пригласить к телефону Полянцеву.

Мне очень понравилось, что излишним любопытством на том конце телефонного провода не страдали и без пошлых выяснений того, кто звонит, просто попросили подождать минуту.

— Слушаю! — раздался в трубке знакомый голос комсорга Светки Полянцевой.

— Света, это я, здравствуй, Света! — нервное веселье после общения с матерящимся начальником все еще не выветрилось из моего сознания.

В трубке повисло молчание. Потом Полянцева отмерла.

— Корнеев? Сергей, это ты, что ли? — Светка меня узнала, это уже хорошо.

— Да, Света, это я, — продолжил я уже почти серьезно, — Как поживаешь? Как сама, как мама?

— Нормально, а ты чего звонишь? — Светлана явно была удивлена и уж точно, моего появления на своем горизонте никак не ожидала.

— Как это, чего?! Я соскучился, Света! — опять не смог удержаться я от глупого веселья.

— Не ври, Корнеев! — спокойно ответила Полянцева после недолгого замешательства, — Тебе что-то нужно?

От такой ее прозорливости мне стало стыдно и далее шутить расхотелось.

— Свет, мне совет умной девушки нужен. Уделишь минут двадцать? — уже вполне серьезно и не скрывая просительных интонаций, обратился я ней.

— Хорошо. По телефону? — деловито уточнила Полянцева.

— Не хотелось бы по телефону, можно, я к тебе минут на двадцать подъеду? — спросил я ее, зачем-то подумав, заплетает ли на работу свои нелепые косички нотариус Полянцева, — Через пару часов?

— Ладно, подъезжай, — согласилась Светлана, подробно объяснив, как к ним добираться.

P.S. Благодарю читателей за подписку! Теперь подписчиков у меня на двести пятьдесят человек больше. Спасибо!

Глава 10

Капитуляция мастодонтов

Закрыв дела в сейф, я набрал номер соседнего кабинета и добросовестно предупредил Зуеву, соврав, что отлучусь до обеда в прокуратуру.

Горком партии большевиков хоть и находился в соседнем Ленинском районе, но территориально был неподалеку. В отпущенные Копыловым полчаса я уложился с лихвой и уже через двадцать пять минут входил в его приемную.

— Корнеев. Мы с Евгением Геннадьевичем договаривались, — изобразил я улыбку огненно-рыжей секретарше, поливающей из детской пластмассовой лейки цветы на подоконнике. Импортное платье в полторы моих зарплаты выгодно подчеркивало все достоинства барышни. Хороша чертовка! Ну, хоть в чем-то я готов был согласиться с верным ленинцем Копыловым.

Рыжая молодица, с фигурой дорогой профурсетки и строгими очками народной заседательницы районного суда, посмотрела на меня и нажала клавишу на переговорке.

— Евгений Геннадиевич, Корнеев подошел, — и почти сразу указала мне на черную дермантиновую дверь взглядом, — Проходите… Корнеев! — через паузу между приглашением и моей фамилией очень неприветливо выплюнула секретарша.

Мне даже показалось, что и без того унылые ее очки недобро сощурились.

Эвон как! Стало быть, доверяет ей свои сокровенные настроения Евгений Геннадиевич. Вон и неприязнью ко мне уже успел с ней поделиться. Злобная какая… Ну, так и у нас самих револьверы найдутся!

— Ты вот что, милая, ты мне чаю принеси! Я с лимоном люблю и сахара две ложки, — не глядя на халдейку, приказал я и сразу же вошел в дверь кабинета, не давая ей возможности огрызнуться.