Совок-9

Я уже разулся и нащупывал ногой правый тапок, когда в коридоре появилась трудноузнаваемая Елизавета. Некогда привлекательной своим юным овалом мордашки не было. На её месте красным блином и смесью слёз, и соплей блистала незнакомая мне физиономия королевы Монголии. Как бы ни были узки, заплывшие от рыданий глаза двигавшейся в мою сторону урюпчанки, меня она заметила и опознала.

— Ты! Ты!! — остановившись, не дойдя до меня трёх шагов, расстроенная и возмущенная Лизавета, сжав свои кулачки, затеялась притоптывать ногой, — Какой же ты гад! — в полный голос и безапелляционно выкрикнула она, не обращая внимания на обильные выделения из носа и глаз.

Будучи слегка заинтригованным таким нетипичным поведением, обычно доброжелательной по отношению ко мне Лизы, я попытался сформулировать вопрос по существу происходящего. Однако нужда в каких-либо вопросах отпала. Причем сразу же, как только из-за того же угла со стороны кухни появились еще две особы. Обе они были мне хорошо знакомы.

И, если одна из них особенно чувствительного отклика в моей израненной душе не вызвала, то вторая обрекла меня своим присутствием и внешним видом на сразу же вспыхнувшие морально-нравственные терзания.

— Здравствуй, Серёжа! — поглаживая еще не критически большой, но уже хорошо заметный живот, поздоровалась со мной Эльвира, — Вот, приехала ненадолго по своим служебным и личным делам. Решила зайти повидаться. Серёжа, а ты чего на меня смотришь, будто привидение увидел? Не рад?

Был бы я мальцом двадцати с небольшим годов, тогда я бы точно, купился бы на эту нехитрую провокацию. И в следующую секунду уже сбивчиво доказывал бы, как сильно я рад. И как безудержно тосковал всё это время. Однако, юным парубком я был только внешне. Поэтому я придержал язык и шагнув к Эльвире, без затей, но очень бережно, обнял её, слегка притянув к себе.

Клюйко вырываться и не подумала. Напротив, она тоже обхватила меня и уткнулась носом куда-то между моим ухом, и воротником рубашки.

Подвывания и шмыганье носом за моей спиной перешли в более тоскливую тональность. А стоящая в двух шагах и прямо перед моими глазами Пана, поджав губы, покачивала головой, теребя в руках полу передника. Смотрела она на меня без укора, но и без жалости. Не скрою, последнее меня огорчило. Н-да…

Глава 19

— Богато живёшь, Серёжа! — с неторопливой осторожностью усевшись на пассажирское сиденье и покрутив головой, оглядела салон никитинской «шестёрки» Эльвира.

Клюйко сейчас сильно отличалась от той, которой она была до своего отъезда в Москву. Теперь движения её были округло-плавными, а передвигалась она так, словно несла в себе изящную и очень хрупкую хрустальную вазу. С чрезвычайной бережностью и ни в коем случае не желая её повредить. У меня сложилось стойкое ощущение того, что важняк Генеральной прокуратуры СССР Эльвира Клюйко кардинально пересмотрела свои взгляды на жизнь и на окружающую её реальность. Отодвинув на второй или даже на третий план свой профессиональный азарт и присущие ей прежде карьерные амбиции.

— Заметь, душа моя, это я еще пить не бросил! — весело вторил я своей бывшей а, может, и не такой уж, бывшей подруге, — Вот соберусь с силами и возьмусь однажды за ум! И с головой окунусь в пучину мещанского стяжательства, и накопительства! Вставлю зубы, пошью костюм с отливом, а потом еще и в партию вступлю! Как ты полагаешь, есть у меня еще шанс стать приличным человеком?

С сомнением окинув меня строгим взглядом, Эльвира отрицательно покачала головой.

— Нет, Серёжа, свой шанс ты бездарно упустил! — лучики насмешливых морщинок у глаз выдали её озорное настроение, — Еще тогда, не сделав мне предложения, когда узнал, что я беременна. Теперь тебе придётся смириться со своим моральным несовершенством и как-то с этим жить дальше! А зубы у тебя все на месте, ерунды не болтай!

Не найдя, что ответить, я повернул ключ в замке зажигания. Со двора я выезжал молча, чувствуя виском и правой щекой щекочущий весёлый взгляд пузастой прокурорской насмешницы.

— Ты не переживай, Корнеев, я не в претензии! Знаешь, у меня в последнее время просто очень хорошее настроение. Всё время! Говорят, что у беременных оно часто меняется на раздражительность, но у меня, к счастью, всё не так! — без какой-либо наигранности произнесла Клюйко, накрыв своей ладонью мои пальцы, сжимающие руль, — И поверь, если бы ты даже решился, и позвал меня тогда за себя, я бы отказалась! И сейчас тоже откажусь.

Я недоверчиво скосил глаза в её сторону. Женщина смотрела на меня взглядом умиротворённой Мадонны. Будто с глянцевой репродукции в журнале «Крестьянка» или «Огонёк».

— Врёшь? — не поверил я, — Зачем лукавишь? Хочешь обидеть или же ты таким образом провоцируешь меня? Так ты это напрасно! Я и без взятия на слабо, очень даже запросто могу на тебе жениться! Но только гражданским браком, — на всякий случай сразу уточнил я. — Зато на длительный срок! Да, что там, хоть навсегда могу!

Эльвира заливисто рассмеялась, впервые проявившись с живой и безудержной ажитацией. Мне непонятной и даже немного ущемляющей моё мущинское самолюбие.