«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

– Эксперты говорят, что надо взяточникам дать большую зарплату и они, боясь ее потерять, перестанут брать взятки.

– Судьям повысили, ну и что? Просто размер взяток возрос, чтобы было ради чего рисковать, притом, зависимость от начальства из-за боязни потерять такое теплое место – возросла.

– Одно время мне показалось, что порядок может навести казачество, как новая независимая структура, но теперь я смотрю, это далеко не народная дружина.

– У нас Министра юстиции разоблачили как взяточника, а осудили условно, т.е. своего только пожурили, а надо судить – чем выше, тем строже. Они же умные и совершили преступление не по глупости. Президента пожизненно, министров, Главного прокурора сажать на 25 лет, и так по нисходящей, а вот рядовых «Жан Вальжанов» можно и условно.

– А самое строгое наказание, с безусловной конфискацией всего имущества, должны нести судьи, попавшиеся на взятке, не важно, вымогалась она или была предложена хотя бы провокатором. Раз взял, значит, взяточник.

– Правильно, сделать их нищими, и не надо сажать, тюрьмы у нас и так заполнены.

– Да нечего у него конфисковать – прописан он в однокомнатной квартире, из мебели в ней только кровать; это у бабушки есть миллионный дворец, который она после смерти подарит бедной дочери – судье – бюджетнику. Ничего у него не найдешь.

– На востоке – то ли у шаха, то ли у хана, то ли у султана со стола кто-то со стола стащил огурец. Так этот, то ли шах, то ли хан, то ли султан велел вспороть у своих приближенных животы, чтобы обнаружить, кто из них оказался способен совершить преступное деяние, так что если хочешь – найдешь.

– Объяснялы из СМИ распинаются, что мы, после долгой стадной зависимости от пастуха, постепенно идем к демократии.

– В степи говорят, что ни одна лошадь не убежит от волка, он ее догонит и задерет. Но, ни один волк не убежит от лошади, если на лошади умелый всадник.

– То есть пастух нужен, иначе кто же нас поведет к этой самой демократии.

– Что, глупый у нас народ?

– И на заклание лошадь ведет человек.

– Мы полностью во власти пастуха? Ну, не интересно так говорить, ты же так не думаешь.

– Почему же. Философствую. Может с детства надо прививать уважение к старшим, к родителям и, как вершина, к правителю – к всаднику, и тогда всадник будет чувствовать, что он не временщик, а хозяин, от которого все зависит?

– Похоже, к этому и стремятся.

– Надо, прежнее воспитание возродить. Вспомним, как нас, октябрят, воспитывали, как нас, пионеров, воспитывали, с каким багажом нравственности мы пришли в комсомол. Нам привили презрение к ловкачам, к хапугам, к льстецам, к ябедам. Уподобиться им было стыдно. Наше поведение регулировалось нравственностью. Нам внутренне было стыдно предложить взятку, а учителю, милиционеру или врачу в голову не приходило потребовать особой оплаты за труд – совесть не позволяла.

– Такое воспитание было возможно только в нашем оригинальном обществе, где отвергалась частная собственность и связанное с ней стремление к накопительству. И то – идеализируешь. Насколько я помню, была присказка, что мятая трешница, положенная в карман халата, врачу приятней, чем свежий букетик – «врач не баран, травы не ест».

– А с конца семидесятых колючая проволока стыда стала совсем рассыпаться, и если у основания пирамиды нам еще было стыдно, то по мере продвижения к вершине дети руководителей, сами ставшие руководителями, уже были просвещены, кому можно дать и от кого следует взять. Вспомните директора Елисеевского магазина в Москве.

– А сейчас всем следует дать и со всех можно взять.

– А как бороться с коррупцией, указывает Библия, где нет такого понятия, как «стыдно перед Богом», а есть только страх ада. Конечно, Бог милостив, и можно (из страха) покаяться, стать на колени и просить прощения, в противном случае наказание будет беспощадным и ад по жестокости несопоставимым с содеянным грехом. Только так можно победить грех мздоимства.

– Как, так?

– Страхом, конфискацией, тюрьмой, запретом на профессии.

– А я на колени стану. Тот, кто стал на колени, руководством особенно ценится.

– О! Надо возродить долговые ямы в виде долговых тюрем с одиночными камерами для мошенников, которые деньги, собранные на постройку дома, украли, или неудачников, не сумевших построить дом. И сидеть они должны до тех пор, пока через соучастников со всеми не расплатятся квартирой или деньгами по рыночной стоимости на момент расплаты.

– Окнул. Да сейчас наоборот, в СМИ идеологические слуги теперешней власти возмущаются, что за экономические преступления сажают. Бизнес это игра – кто кого, и в игре обязательно есть проигравшие.

– Они между собой играют, а других обдирают.

Живем помаленьку

Мы болтали, мы молчали, мы были активными, мы были пассивными. Сидели за одной бутылкой и голосовали за разных кандидатов. Жили помаленьку.