Совок

Когда с раскрываемостью было совсем туго и угроза репрессий приобретала реальные очертания, я брал экспертную лупу и шел в отделы кадров ЖЭКов, расположенных на территории своего района. Желательно, чтобы работники этих ЖЭКов и ДУ обслуживали территорию моего участка. Но это было не критично. Там я тупо шерстил трудовые книжки всех сантехников и дворников. Чаще всего не требовалось ни лупы, ни микроскопа, чтобы заметить в них явные подчистки и исправления. После обнаружения оных, я изымал подозрительный документ актом изъятия и направлял его на исследование в экспертно-криминалистическое отделение своего райотдела. Получив в течение недели подтверждение подделки из ЭКО, я с чистой совестью выносил постановление о возбуждении уголовного дела по 196-й. С этого момента преступление считалось раскрытым, а полноценная «палка» по линии уголовного розыска была срублена.

Главным тут было не увлекаться и не вычерпывать колодец за раз, изымая всю обнаруженную «липу». Однажды сработав по-стахановски и выдав на гора рекорд, можно было стать примером для подражателей. Тотчас, из-за громкой сиюминутной славы лишившись этой спасительной жилы. Коллеги тоже не идиоты и, ринувшись по проторенной тропе, неизбежно опустошили бы все грибные и рыбные места. Об этом я предупредил Вову, настоятельно потребовав от него умеренности в борьбе за раскрываемость.

— А чего ты раньше не рассказывал про «палки» по 196-й? — после приступа воодушевления начал меня пытать напарник, — И сам чего их не выставлял?

— Я эту методу, Вова, недавно в больничке придумал, — с серьезной миной оправдался я, — Времени было много, вот я и изучал УК с УПК. Так и додумался.

Надо было спрыгивать со скользкой темы и я вернулся к насущному.

— Давай, раскладывай, что ты там, у экспертов надыбал! — потребовал я.

— Все, как обычно. Порошок, смазка и коврики, — Вова полез в шкаф.

— А кошельки? А конфетные коробки? — нетерпеливо воскликнул я, так как мне были нужны именно эти девайсы.

— Какие кошельки, какие коробки, ты чего? — недоуменно обернулся Нагаев.

Оп-па! Похоже опередил я в своих пожеланиях суровую нынешнюю действительность. Получается, что химловушек с электрическими пиропатронами пока еще нет. Но это не беда, был бы радомин, а батарейку я куплю в магазине. Пару проводков тоже найду, а замыкатель слеплю из бельевой прищепки.

— Не бери в голову, про кошельки я на больничке слышал. Там в соседней палате областной эксперт лежал, он и рассказывал, — легко успокоил я Вову.

Забрав банку с порошком радомина, я направился домой, где через час должна была состояться очередная смычка города с деревней. То есть внутренних органов и судебной системы. Которая звалась Татьяной…

Глава 12

В Волжский я прибыл к десяти утра. В коридоре под дверью в кабинет топтались двое. Штепсель и Тарапунька. Штепселем была высокая сухопарая бабка с поджатыми в нитку губами, а роль Тарапуньки исполнял важный кругломордый коротышка в форме старшего лейтенанта милиции. Милицейский был в портупее и в хромовых сапогах. И, судя по белому шлему на голове, бабку привез он на мотоциклете. Метод дедукции и мое приглашение на две персоны, переданное вчера через Тиунова на этот час, помогли мне определить, что это и есть тот самый ст. л-т Лыба В.А. И утратившая по причине утонутия трех гусей гражданка Коростелева Т.И.

— Жди здесь, — велел я Лыбе В.А., — А вы, Таисья Ивановна, проходите, мы с вами чайку попьем! — вежливо пропустил я в дверь мосластую старуху.

Бабка, затравленно оглянувшись на фуфлыжника в хромочах, серой мышью прошмыгнула в кабинет.

— Присаживайтесь, Таисья Ивановна! — подвинул я ей стул и налил в стеклянную банку с торчащим в ней кипятильником воды из граненого графина. Старуха Коростелева примостилась на стул и сложила на коленях руки.