Совок

— У одного из этих хачей, у Вазгена Дегояна его родной дядя в городской прокуратуре работает. Гагик Радикович Ягутян. Он там начальник отдела и как раз за органами внутренних дел надзирает. На нас с тобой в прошлом году чуть дело не возбудил за рейд по «комплексу». В аккурат под Новый год, сука! Мы тогда с тобой всю эту шоблу по «мелкому» оформили и в камеру закрыли. А потом два месяца в прокуратуру, как на работу по повесткам ходили.

— Это чего он так закусился? Мы же с тобой закон никогда не нарушаем. А, если и нарушаем, то всегда по закону! Что-то не так по бумажкам оформили? — опять удивился я.

— Оформили все, как надо. И протоколы, и объяснения свидетелей, и рапорта на применение физической силы и на связывание. Просто ты его племяннику тогда челюсть сломал. Вот прокурорский ара и озверел. Посадить тебя пообещался и меня заодно с тобой. Все абреки на нас обоих заявы написали и в судмедэкспертизу сходили, побои сняли. Мы им в тот раз и правда, хорошо ввалили. Они девку к себе в комнату затащили, та едва от них вырвалась. А Вазген потом еще про твою маму нехорошо сказал, вот ты и расстроился.

— А как нам спрыгнуть удалось? Руководство заступилось? — недоверчиво поинтересовался я у подельника по преступному проявлению национализма к братьям низшим, вслух предположив самое невероятное.

По своему прошлому многострадальному ментовскому опыту я очень хорошо помнил, что милицейское руководство в таких случаях моментально прячется под корягу. И в самом лучшем случае, оно просто не помогает прокуратуре грызть попавших в ее челюсти ментов. С которых вот только что само же и требовало беспощадной борьбы с преступностью, показателей, и результатов.

— На хер мы не сдались нашему руководству! — зло сплюнул Вова, — Слоник тогда сразу нам с тобой предложил рапорта задним числом написать. Об увольнении. Хорошо, что Локтионов нас не бросил, помог. Консультировал, как и что говорить. И что делать. Связи свои подключал. Короче, если б не Михалыч, уехали бы мы с тобой, Серега, на тринадцатую зону в Тагил!

— Подельников, Вова, на одну зону не отправляют, — как сумел, успокоил я пребывающего в расстроенных чувствах товарища.

Нагаев вчера пообещал Боровиковой, что завтра, то есть сегодня вечером, он обязательно посетит ее «комплекс» и в очередной раз призовет к порядку охамевший аро-азерский интернационал. И вот мы подъехали к общежитию. Все на той же «буханке» четвертого ГПЗ. Я, Нагаев и мой внештатник Толя Еникеев со своим другом Мишей. Миша был подстать Толику, такой же рослый крепыш. Еникеев его отрекомендовал в самой превосходной степени. Как своего надежного товарища по охоте и по мордобойному спорту в обществе «Трудовые резервы».

— Сначала к Боровиковой зайдем, она дождаться обещала нас сегодня, — скомандовал я спутникам, — И пусть она с нами к моджахедам прогуляется, нам сегодня лишние свидетели не помешают.

— Зачем нам свидетели, Серега? От этих свидетелей потом одни неприятности в прокуратуре будут! — всполошился Вова.

И всполошился, надо сказать, он вполне резонно. Иногда от свидетелей вреда больше, чем пользы. Ну да не в этом конкретном случае.

— У нас вон, Толик с Мишей свидетели! — логично рассудив, кивнул на парней мой коллега по службе закону и отечеству.

— Это они свидетели ровно до тех пор, пока их самих Ягутян в фигуранты не запишет. А как запишет, так мы сразу останемся без свидетелей, — вполголоса вразумлял я друга. — Ты, Вова, мне не мешай и все будет нормально, зачистим мы твой «комплекс» от криминальной черноты.

В ответ лейтенант Нагаев с неуверенной задумчивостью молча посмотрел на вывеску «Добро пожаловать!», расположенную над козырьком входа в «комплекс». Меня насторожила такая меланхоличная нерешительность друга.

— Или ты просто номер отбыть сюда пришел? Если так, то тогда по-быстрому проверим паспортный режим на этаже и свалим. Земля твоя, друг мой, тебе и решать! — я вопросительно посмотрел на напарника, ожидая его ответа.

— Да как ты их уберешь, если за ними городская прокуратура? Сожрет нас Ягутян. Как пить дать, сожрет! Кто мы и, кто он! Опять он, сука, в нас вцепится. И на этот раз, точно, дело возбудит! — Вова нервно поправил кобуру на ремне. — Но и черножопых так оставлять тоже нельзя, мне потом в «комплексе», хоть не показывайся!

Нагаев тоскливо смотрел на меня и в его взгляде сквозила робкая надежда на коварный креатив контуженного друга. Мне стало обидно за коллегу, которого самая справедливая в мире советская система упорно пытается поставить в коленно-локтевую позицию перед шайкой полудиких муфлонов.

— Не бзди, мой друг Вова! В конце концов, кто из нас двоих потомок Чингисхана?! Ты у нас кто, боевой татарин или какой-то там ссыкливый французский румын? Мы с тобой офицеры или где? Победим мы твоих басурман, ты, главное, не отставай, когда я их прессовать начну! — взбодрил я приунывшего участкового инспектора. — Но и поперед не лезь. Чтоб без моей команды никакой инициативы! Понял меня? — мой друг и соратник ободренно заулыбался и кивнул козырьком фуражки.