Современная финская новелла

— Ну а она что?

— Взбесилась, конечно.

— И вы все же нарвали вишен?

— Natürlich![30] Не дело на дереве их оставлять.

Хелена прыснула и принялась за вишни: проворно бросала их в рот и смеялась, смеялась; русые волосы блестят, а в них вплетена зеленая лента, и Хелена красива, еще красивее, когда смеется и лакомится. Герт смотрел, как Хелена ест, выплевывая косточки и встряхивая длинными волосами. Айла тоже отведала вишен, но постеснялась набрасываться на них, как Хелена. Ей нельзя уподобляться Хелене, одной Хелене позволено так жадничать, потому что Хелена даже объедается естественно и красива даже в алчности. Но если бы Айла так ела, если б она начала со всей непосредственностью хватать горстями вишни, все подумали бы, что она тупая жадина, она бы сделала из себя посмешище, потому и пришлось Айле взять лишь две-три вишенки и вынуть изо рта косточки как можно незаметнее. Бесстыдница Хелена! Теперь уже и косточки выплевывает в дверной проем, прямо во двор. И как смеялся Герт, и Дитрих тоже, когда вишневая косточка щелкнула по плите, а другая о пустую кастрюлю.

Вдруг стало трудно дышать: стены придвинулись вплотную, потолок пошел снижаться, оставалось одно — бежать. Айла незаметно выскользнула в дверь, почти бегом устремилась по двору. Фрау Захн занимала свой пост на шатком черном стуле, она что-то крикнула Айле, но Айла не остановилась.

Позади осталось желтое здание, забор из колючей проволоки и вся территория фабрики, широкий пологий склон уводил к поселку, где жили рабочие.

Начало смеркаться, холодало. За огородами хрипло кудахтали куры; где-то ссорились, откуда-то вдруг донесся свист, звякнула ложка за открытым окном. Вопил ребенок, топал ногами и вопил; из одного дома, с трудом волоча ноги, вышла костлявая старуха с тарелкой в руках, наклонилась и бросила курам какое-то легкое, как пыль, взметнувшееся веером крошево.

Здесь, стало быть, и живут Лотта, Ильза, Август и Фриц со своими семьями, сейчас они как раз отужинали или уже улеглись в постель. Утром снова на фабрику, а вечером — с фабрики домой, в тесноту все тех же стен, в этот поселок, прилепившийся к земле, затерянный на ее просторах, сливающийся с ночью, как чернильная клякса. Разве можно тут не потерять себя, не утратить нормальных чувств, которые должен испытывать человек на Земле?

Айла побродила, послушала птичьи голоса, поглядела на придорожные кусты и деревья, и на душе стало легче. Вот уж и поселок позади, по холмам ветвятся буки, показался крестьянский дом посреди поля.

О, если бы однажды утром земля начала уходить из-под ног и кружиться! Герт, длинноногий, белозубый Герт, вдруг остановился бы возле вишневого дерева, что растет на полпути к фабричному строению, пристально, испытующе посмотрел бы на Айлу. Деревья оторвались бы от корней, тучи рухнули бы наземь, и неистовый дождь смыл бы прочь все горькие слезы; засиял бы солнечным светом двор, и, не чувствуя ног, легкая, как парус, полетела бы Айла к…

Куда же теперь?

Айла остановилась на развилке. Незаметно подкралась коварная темнота. Очень далеко она зашла, пора поворачивать обратно. На висок упала капля, потом другая; заморосил дождь, и Айла прибавила шагу.

Нет, это совсем не та дорога. Такого дворца она не видела. На возвышении, в глубине обширного сада, среди высоких буков, цветочных клумб, фонарей и фонтанов стоял роскошный белый дом, который в усиливавшемся дожде стал блекнуть, затуманиваться. Ну вот, она безнадежно заблудилась!

Айла промокли насквозь и припустилась бежать. Где теперь поселок, справа или слева? Куда ни глянь, все чужое, незнакомое. И никого вокруг — ни людей, ни машин. Только черный ливень, только вода плещет под ногами, шумит и волнами расходится на дороге. Как Айле одиноко! Как хлещет, мучит, наказывает ее дождь. Как зла и несправедлива его тысячехвостая плетка. И уже ничего вокруг: ни дороги, ни деревьев, ни собачьего бреха, ни птиц — никого, кроме нее. Одна-одинешенька под черным ливнем! Даже природа не щадит Айлу, ее жизнь, сотканную из неудач, робости, бесплодных мечтаний и безответной любви.

За стеной дождя мелькнул свет. На дороге послышался рокот, приближался автомобиль. Теперь побольше смелости.

Айла подняла руку, и большой белый «мерседес» затормозил, подрулил к обочине и остановился. Медленно приспустилось боковое стекло. Рядом с мужчиной в уютном полумраке сидела молоденькая девушка с теннисной ракеткой на коленях. На заднем сиденье виднелась голова собаки. «Борзая», — отметила про себя Айла.

— Was ist denn los?[31] — произнес мужчина строгим голосом.

Айла извинилась и попросила показать ей дорогу к фабрике. Мужчина указал вперед, посмотрел исподлобья и неожиданно заговорил, сердито тряся головой, и хотя Айла мало что поняла, она догадалась: он ее бранит за что-то.

— Passen Sie auf[32],— объяснял мужчина. — Не следовало отправляться одной, могла случиться встреча похуже, ни к чему разгуливать в одиночку так поздно….