Современная греческая проза

– Я все верю, – сказал он. – Правда, верю. В последнее время сижу по ночам в кровати и сочиняю истории. Будто бы нашел, ну, волшебное средство и стал невидимым, забираю деньги у банков и раздаю их людям. И что купил много земли на холме возле моря и строю дом – загляденье. Сплошные камень и дерево. И дал ему имя моей жены. Вилла «Констандина». Так я его называю. И строю еще пять или шесть домов, и они тоже каменные, и раздаю по одному каждому из вас, и мы живем там все вместе и радуемся жизни. Дочь моя заложила сад – и деревья, и цветы, все там есть. А сына я назначил управляющим. Он управляет там вместе с сыном Ираклиса и Мао. Я плачу им хорошую зарплату и дал по хорошей машине каждому, и они очень довольны. Мать Мао и его старшую сестру я поставил на кухню, скажем так, как ответственных. Чтобы они ходили за покупками и решали, что готовить, в общем, такие дела. А другую сестру, младшую, пристроил, чтобы она нам музыку играла по вечерам, когда мы едим и веселимся. Точно. Я обо всем подумал. До последней мелкой детали. А в самом поместье я много всего другого устроил. Сделал первый этаж каменный – и со всех сторон окна. А внутри бассейн, из этих, подогреваемых, как говорится. Чтобы зимой купаться в тепле и смотреть в окна на то, как там дождь идет и снег сыпет. Прекрасно же. Прекрасно. И построил я еще одно здание, такое же высокое, как башня, скажем так, и у него тоже повсюду окна. Там мы будем устраивать наши пиры. На полу только паркет, а в центре зала поставил стол, вот отсюда дотуда размером, за которым удобно рассядутся сорок человек. Еще обустроил камин и площадку для танцев. Я там и самую лучшую стереосистему поставил, но она не понадобится, ведь нам будет играть маленькая Фомаи. И есть у меня там еще и специальный компьютер, который, стоит мне нажать на клавишу, раздвигает крышу, а все окна в башне опускает вниз. Это для лета такой трюк, понял, чтобы нам жарко не было, хотя я там и поставил самый лучший кондиционер. Летом по вечерам мы там собираемся, едим и пьем, сколько влезет, и танцуем до рассвета. А я сижу в углу и смотрю на то, как вы веселитесь и мне хорошо, и пусть даже боль сжигает меня изнутри. Потому что вы не знаете. Думаете, что я выиграл миллионы, ну, не знаю, в «Джокер» или «Лахио». Так я вам сказал. Вы не знаете, что я нашел волшебное средство, становлюсь невидимым и забираю у банков деньги, так что никто даже и не замечает. Не знаете и о том, что, каждый раз, когда я его принимаю, чтобы стать невидимым, то как бы отдаю год жизни за это. Такой был уговор. Каждый раз как принимаю средство, отдаю год жизни. Но вы ничего не знаете. Я не позволяю вам догадаться. Мы поднимаем бокалы, и вы кричите мне, давай, адмирал, тысячу лет тебе и всей твоей ораве. А я смотрю на вас из своего угла и чувствую себя совершенно счастливым. Смотрю на детей, как они веселятся, и счастлив. И смотрю вокруг на дело рук своих и говорю – на здоровье! И когда пир подходит к концу, а вы все уходите спать, я встаю, спускаюсь к морю, сижу там в одиночестве и часами смотрю на море. И меня охватывает такая печаль, что и не высказать, потому что я уже выпил столько этого волшебного средства, что от моей жизни почти ничего не осталось. И думаю о том, что, по сути, вся эта история – одно сплошное бесчестье. Но я не раскаиваюсь. Нет.

Потому что видел ваши лица и знаю. Знаю, что иногда добру не всегда по пути с истиной. Знаю, что иногда добро выше, чем истина. Я знаю.

Он замолчал, но так и не открыл глаза. Казалось, щеки его приобрели желтоватый оттенок. Вайос посмотрел на нас, стиснул губы и покачал головой. Забрал стакан, стоящий перед адмиралом, поставил на край стола и сделал знак Сатанасу. Сатанас вышел из-за стойки и поднял стул, который опрокинул Ираклис, а затем подошел к нам, обгрызая баранье ребрышко.

– Да что с вами каждый вечер происходит, пи**оболы, – сказал он. – У вас, что, своих домов нет?

Адмирал приподнял голову и взглянул на него. Беки его затрепетали, как у испуганного животного.

– Еще пол-литра неси, – выдохнул он. – И парням – что они там пьют. И закуску какую-нибудь.

Сатанас отбросил косточку, вдохнул побольше воздуха и тяжело оперся на стул адмирала.

– Какие закуски господа желают? Есть яйца гавроса, фаршированные диким рисом, и крокодильи стейки саганаки с четырьмя видами сыра. Или, может, предпочтете десерт? Я приготовил особое сливочное мороженое из молока кенгуру с сиропом из лесных ягод.

Он бросил на нас косой взгляд, а затем посмотрел на адмирала, который снова сник. Схватил того под руки и резко дернул со стула.

– Забирайте его и уходите отсюда, – отчеканил он. – Быстро. На улицу. На улицу пошли, вам говорю.

Стоя в дверях, он окликнул нас, и мы оглянулись.

– И послушайте. Позовите и меня разок в это ваше имение повеселиться, ладно? Я бы и в бассейне поплавал. Будь здоров, Павлаки, незримый грабитель банков. Так, я жду приглашения, договорились? Ты только посмотри на них. Посмотри на эти физии, вынь да положь им виллы и бассейны. Он прямо большая шишка. Да и вы тоже хороши.