Современная греческая проза

Елена не замедлила ответить на его звонок, как, собственно, и всегда до того. Она относилась с поразительным вниманием к телефонным звонкам: как от него, так и от Норы, и в те считанные разы, когда была занята и не успевала ответить, перезванивала почти сразу, словно боялась, что малейшее промедление самым неожиданным образом могло бы повлечь за собой катастрофу. Алкивиад списывал это на счет неуверенности, связанной с возрастом, и никогда не воспринимал как почтительное обращение к его персоне. Он был абсолютно уверен, что она никогда не заставляла ждать даже свою лучшую подругу, даже в самых легких их прогулках, и если бы она нашла себе парня, то обязательно всю ночь спала бы с мобильным в обнимку, чтобы быть всегда доступной, и что она не позволяла другим ждать ее ни секунды. Это ее чрезмерное желание угождать всем находящимся вокруг нее людям, вероятно, со временем должно было поблекнуть, по мере того, как она росла бы и приобретала уверенность, которой была достойна, принимая во внимание и то, что была она достаточно умной и интересной для того, чтобы вылизывать чужие ботинки, силясь понравиться, и если только сложные детские годы не нанесли ей такую сильную травму, что лишили ее возможности так естественно и ожидаемо развиваться.

«Я слушаю», – раздался с другого конца провода голос Елены, отличающийся чрезмерным и беспричинным желанием казаться как можно более вежливой и серьезной. Конечно, она знала, что звонил ей Алкивиад, но она всегда отвечала так нейтрально, вероятно, скорее от неловкости.

«Доброе утро, Елена. Как дела? Все хорошо?»

«У меня все хорошо, да, спасибо. А у вас как, все хорошо?»

Алкивиад мимоходом улыбнулся. Вопрос ее был совсем не смешным, напротив, он был наитрагичнейшим, но несмотря на все это вызвал у него неожиданную самоироничную веселость.

«Все у меня хорошо, – ответил он в итоге, хотя где-то внутри него и возникло беспокойство, поскольку ему пришлось соврать. – У меня сейчас не было дел, так что я подумал позвонить тебе и немного поболтать. Может, я тебя от чего-то отрываю?»

«Нет-нет, времени у меня предостаточно, я сейчас ничем не занята по утрам, у нас каникулы, – поспешила объясниться девочка с таким горячим желанием, чтобы он ей поверил, что это скорее походило на оправдание перед постыдным обвинением, а не на ответ на простой, формальный вопрос. – Так или иначе я буду ждать, пока проснутся остальные ребята, чтобы мы вместе пошли купаться, а это обычно случается только после обеда, так что до того времени я буду сидеть дома. Тренировки у меня уже закончились, так что большую часть дня я ничем не занята, по правде говоря».

«Тогда хорошо. А мой отец дома или вышел?»

«Он на работе, сейчас у него много работы», – сказала Елена. Отец Алкивиада вышел на пенсию уже примерно с год как, но и сейчас все еще заходил в офис мореходной компании, в которой он работал, чтобы помогать потихоньку своим старым коллегам, да и самому как-то проводить время.

«Хорошо. Наши знакомые на острове как поживают? Хорошо?»

«Да-да, у всех все хорошо».

Формальные вопросы заканчивались безнадежно быстро, и вообще это было не в его характере – спрашивать такое. Он должен был сказать ей теперь о главном, что могло бы оправдать быть эту рискованную затею позвонить ей в такой ситуации. Но девочка на другом конце провода цеплялась за каждое его слово и принимала всерьез даже самые формальные его вопросы, что еще больше усложняло задачу сменить непринужденный тон их беседы.

«Откровенно говоря, я позвонил тебе не просто так, чтобы провести время, – признался он наконец. – Я должен сказать тебе кое-что. Не думай, что это что-то особенное и значительное, просто сейчас у меня нашлось немного времени, чтобы с тобой поделиться».

Он не стал использовать какие-то там тяжеловесные фразы, но Елена сразу же встревожилась.

«Что вы имеете в виду? Что-то случилось? У вас точно все хорошо?» – спросила она после нескольких секунд молчания, явно обеспокоенная.

Если бы его отец знал, что он собирался ей сейчас рассказать, он неописуемо на него бы разозлился, так что, наверное, это удачно вышло, что в это время его не оказалось дома.

«Нет, Елена, не переживай, все со мной в порядке, – он попытался ее успокоить, в глубине зная, что это было напрасно, поскольку и ему самому с большим трудом давалась неправда. – Просто я хотел сказать тебе, как мне жаль, что у меня этим летом совсем не получится с тобой увидеться. Я бы очень хотел, но, к сожалению, обстоятельства, над которыми я не властен, не позволяют это сделать».