Современная югославская повесть. 70-е годы

— Господин генерал, — поднялась одна голова, — смерть капитана Радича — отличный урок для этих предателей!

— Это было проведено хорошо! — одобрил Васич. Затем прокрался взглядом мимо голов и остановил его на лице с окладистой, заботливо ухоженной бородой. Тонкие губы Васича растянулись в сдержанной улыбке. Он сказал: — Господин воевода, указ о вашем назначении командующим специальным корпусом в составе армии его величества за рубежом будет вручен вам специальной почтой. В состав вашего корпуса войдут члены всех четнических[69] организаций, находящихся в этой стране.

— Передайте мою благодарность королю, — сказал воевода с достоинством.

Васич поднялся с кресла, потянулся, затем обошел кресло и встал за ним, опершись на мягкую спинку. Стерев с лица холодную улыбку, адресованную воеводе, он обратился ко всем:

— Специальный представитель с полномочиями правительства скоро отправится в страну. Господа, я сожалею, что не могу сообщить вам ничего более, прежде чем он пересечет границу и установит необходимые контакты. Прошу вас соблюдать наставления и инструкции, которые вы получили. Помните о важности впечатления, которое производят на союзников и друзей наши действия. На сегодня все, господа! Заседание окончено! До свидания!

Не дожидаясь, пока присутствующие простятся с ним, он быстрым шагом направился к дверям, ведущим в спальню.

— Господин генерал, — обратился к нему воевода.

Васич сразу же остановился, но поворачивался очень медленно.

— Да, воевода?

Воевода не двигался. Лишь когда все удалились, он, сохраняя достоинство, подошел к Васичу.

— Я ждал, что сегодня будут рассмотрены финансовые вопросы…

Васичу стоило больших усилий сохранять спокойствие.

— Дорогой мой воевода, финансовые вопросы отложены до определенного времени…

— Но вам ведь хорошо известно мое…

— Извините, я полагал, вы имеете в виду финансовые вопросы организации…

Воевода пожал плечами.

— Ну… я имел в виду вообще наше финансовое положение здесь, в Вене… Естественно, я прежде всего должен думать о своем положении и своем авторитете… Льщу себя надеждой, что и король думал об этом, когда назначал меня командующим специальным корпусом…

Васич, дойдя до середины салона, неожиданно повернулся к своему телохранителю:

— Милош, оставь нас одних! Садитесь! — кивнул он воеводе.

Воевода недоверчивым взглядом проводил Милоша и неспешно опустился на стул.

— Надеюсь, вы понимаете, в каком положении я нахожусь, — сказал он, несколько смущенный. — Я намеревался обратиться к вам с предложением отправить меня в Париж, чтобы изложить ситуацию правительству или лично его величеству…

— Я бы не хотел сегодня обсуждать этот вопрос, но, поскольку вы настаиваете…

— Мне бы хотелось только напомнить вам…

— Деньги вы получите, — оборвал его Васич, — если угодно, сейчас же. Кстати, я вынужден с вами выяснить еще кое-какие детали, касающиеся финансовых дел…

— Если вы торопитесь, господин генерал, мы можем побеседовать в другое время, — уступчиво сказал воевода, приподнимаясь со стула.

— Мне казалось, вы настаиваете на этом, — хитро усмехнулся Васич. — Я к вам хорошо отношусь. Прощу вас, выслушайте меня. Учитывая положение, которое вы занимали и которое будете занимать, вместе с тем принимая во внимание ваши личные заслуги в борьбе, которую вы вели против коммунистов в нашей стране, король и правительство приняли решение предоставить вам постоянный апанаж, в размере, предоставляемом члену правительства…

— Милость королевская безгранична, — приниженно отозвался голос из бороды. — Его величество знает, что я был верен ему и буду служить его короне до последнего вздоха…

— Рассчитывая на это, я должен от его имени передать вам следующее, — невозмутимо продолжал Васич. — Наше правительство вступило в довольно острый конфликт с теми, кто поддерживает наши действия. Надеюсь, вы догадываетесь, что речь идет о наших союзниках и о финансах. Их разведывательная служба располагает сведениями, что ваши люди, покидая страну, с согласия немцев вывезли огромное количество золота…

— Это наполовину ложь, а вторая половина придумана разведкой, чтобы отличиться, — резко возразил воевода.

— А если это подтверждают и ваши люди?

— Какие это мои люди?!

— Те, что переносили ящики с золотом…

— Впервые об этом слышу. — Воевода перекрестился. — И где же теперь это золото?

Васич достал пачку сигарет и подошел к нему.

— Прошу, — сказал он, поднося ему открытую пачку американских сигарет. Затем отступил к окну. — В этом мы должны будем разобраться на следующем заседании. Хочу также выяснить еще кое-какие детали в связи с этим. Золото и прочие ценности, вывезенные из страны, должны быть переданы правительству. Это неукоснительный приказ его величества…

— Уж не полагаете ли вы, что этот приказ относится и ко мне? — едко заметил воевода.

— Мне бы не хотелось в это впутываться, господин воевода. Вы сами разберитесь, но одно я могу сказать: раз вы назначены руководителем всех четнических сил, вы должны ознакомить с приказом личный состав вашего корпуса…