Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Неудивительно поэтому, что литература об этой проблеме весьма обширна. Она имеет своих «отцов-основателей» (Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Дж. Тойнби, П. Сорокин), а также современных исследователей (Л. Думон, Ф. Бэгби, В. Каволис, М. Мелко, Д. Уилкинсон, Г. Чайлд, С. Хантингтон и др.). Под эгидой ЮНЕСКО вышла книга «Диалог цивилизаций», в которой приняли участие 17 ученых с мировыми именами. Ежегодно на острове Родос в Греции проводится всемирный форум «Диалог цивилизаций», в котором принимают участие известные ученые и специалисты из разных стран. В Иране создан специальный Институт диалога цивилизаций. В последние годы появилось немало интересных работ и на постсоветском пространстве[185]. Однако до сих пор преимущественное внимание исследователи уделяли выработке общих подходов к изучению цивилизаций, динамике их генезиса, роста и упадка, а также геополитическим параметрам. Ценностного измерения цивилизаций исследователи касались лишь отчасти.

Тем не менее понятие «цивилизации» крайне амбивалентно. К. М. Кантор выделил четыре основные точки зрения:

1) цивилизация как заключительная стадия социокультурной эволюции, сменившая варварство и дикость;

2) духовные, гуманистические противовесы варварству и дикости;

3) тип культуры («высокая культура») (А. Тойнби);

4) заключительный, загнивающий этап определенного типа культуры (О. Шпенглер)[186].

Т. Бокль рассматривал цивилизацию как пространственно-временную и этнокультурную целостность. Английский антрополог ХIХ в. Эдвард Тэйлор определял цивилизацию как «тотальное общественное наследие человечества», или совокупность человеческого знания и культуры, репрезентированную в наиболее «развитом» обществе данного периода времени[187]. Понятие часто употребляется также в нормативном смысле, как «превосходство определенных групп» (города над деревней, наиболее развитых стран над «варварами» и т.п.). Иными словами, с течением времени понятие «цивилизации» часто стало предполагать нечто большее, нежели организацию общества, включать в себя и тип мировоззрения, и рефлексию мира в искусстве, литературе, театре и др. В любом случае, как правило, это описательное понятие, используемое для представления относительно сложно организованной культурной идентичности.

Российский исследователь Б. С. Ерасов выделяет следующие сложившиеся в науке интерпретации термина: цивилизация как общество со всеми присущими ему компонентами; как город, как городское общество; как современный тип общественного устроения, характерный для высокоразвитых стран Запада и других регионов, которые достигли передового уровня технологического развития, в той или иной степени внедрили гражданские, политические, социальные и правовые институты, обеспечивающие эффективное развитие общества, поддержание его стабильности и самостоятельности личности; как хорошо организованное и гуманистически устроенное общество, обеспечивающее основные права личности, в том числе право собственности, свободу совести и вероисповедания; как совокупность достижений человеческих обществ; как качественная специфика каждого из крупномасштабных обществ, проявивших себя в мировой истории; наконец, как социокультурная общность, формируемая на основе универсальных, т.е. сверхлокальных, ценностей, получающих выражение в мировых религиях, системах морали, права, искусства[188]. Наконец, К. В. Хвостова определяет цивилизацию следующим образом: «Цивилизация — это не столько набор ведущих признаков-параметров, сколько совокупность функциональных связей между этими параметрами»[189]. В цивилизации, понятой таким образом, ценности сочетаются с широким комплексом практических и духовных знаний и разработанными символическими системами, способствующими преодолению локальной замкнутости первичных коллективов. Цивилизация обладает определенной внутренней структурированностью, типичным именно для нее соотношением базовых ценностей и институтов, согласованностью процессов социальности, хозяйственного развития, духовной сферы и т.д. Разумеется, такая внутренняя структурированность не исключает ее внутренней противоречивости, наоборот, даже предполагает ее. Жизненность цивилизации зависит от гибкости и пластичности этой структуры, ее способности к абсорбированию инноваций без разрушения базовых ценностей и структур.