Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

«с рационализацией авторитета, заменой большого числа традиционных, религиозных, родовых, этнических политических авторитетов единым светским, национальным политическим авторитетом. Это изменение подразумевает, что орган власти есть продукт действий человека, а не природы и не Бога, что хорошо устроенное общество должно иметь определенный человеческий источник конечного авторитета и что подчинение исходящим от него установлениям важнее всех других обязанностей»[200].

Как следствие родился современный человек с новым менталитетом, представлениями о добре и зле, с иной по сравнению с традиционным обществом системой ценностей и взаимосвязей. Однако в целом в Европе процесс слома этой системы завершился лишь к середине XIX в. В конце концов установилась новая система, в основе которой лежали принципы юридического равенства людей, единого, внесословного гражданства, законодательно закрепленных свобод и прав человека и гражданина. Это знаменовало собой освобождение от средневековых форм зависимости, а также вступление в эпоху капитализма.

Следует отметить, что идея модернизации все же продукт ХIХ в. с его верой в исторический прогресс и переустройство общества на рациональных началах.

Неотъемлемыми признаками западной цивилизации являются индивидуализм, частная собственность и демократический политический режим. (Под демократией, имеющий множество исторических и национальных форм, в этом случае понимается такая форма правления, при которой, во-первых, высшим носителем политического суверенитета, т.е. обладателем права политических решений, являются все или большинство активных членов данного общества — «политического народа», осуществляющего это право непосредственно или через своих представителей; во-вторых, власть большинства реализуется в рамках законодательных ограничений, утверждаемых этим большинством или его полномочными представителями и не подлежащих произвольному изменению вплоть до момента, когда они будут изменены опять-таки волей большинства или его представителей[201]).

Модернизационный опыт Запада лег в основу теорий модернизации, поэтому они так или иначе отражают исторические этапы, пройденные странами Западной Европы в период Модерна: переход от аграрного к индустриальному обществу, создание индустриальной инфраструктуры, включая городскую культуру, и, наконец, переход к обществу потребления. Важнейшим импульсом к модернизации было зарождение рациональной науки, превратившейся со временем в социокультурный институт. Именно в этом качестве она диктует необходимость постоянного обновления производства и всего социального уклада. Это позволяет сформулировать «триаду», фиксирующую этапы пройденного Западной Европой пути:

Возрождение → Просвещение → научная революция.

Обычно выделяют несколько фаз модернизационных процессов.

1. Раннекапиталистическая (ранний Модерн) — XVI — середина XVIII в.

2. Индустриальная (средний Модерн) — от промышленного переворота середины — конца XVIII в. до конца XIX столетия.

3. Фаза массового общества (поздний Модерн) — до окончания Второй мировой войны.

4. Постиндустриальная — по разным оценкам, начиная с 1970-х годов и до настоящего времени.

Крупнейшие политические и социальные мыслители XIX—XX вв. Карл Маркс, Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм, Георг Зиммель и другие много внимания уделяли проблемам критического анализа общества Современности. Всех их отличало стремление определить точку зарождения Модерна. Отдавая должное преимуществам, связанным с этим периодом в человеческой истории, они все занимались главным образом его критическим анализом.

Тем не менее вопрос о теоретической состоятельности схемы перехода от традиционного общества к современному остается весьма спорным.

Модерн и модернизация. Таким образом, одна из важнейших проблем социальных и гуманитарных наук — происхождение Современности (Модерна) как исторически беспрецедентной амальгамы новых практик и институтов (наука, технология, промышленное производство, урбанизация и т.д.), образов жизни (индивидуализм, секуляризация, инструментальная рациональность) и даже социальных «болезней» (отчуждение, утрата смыслов, чувство социальной изоляции и т.п.). Вопросы, возникающие при этом, связаны не только с содержательным наполнением и определением новых процессов и явлений, но и с поисками ответов на вопросы: можно ли сравнивать западный и незападный пути модернизации? имеем ли мы дело с единым процессом или со многими? существует ли множество Современностей?