Современная психология мотивации (сборник)

Практически все вопросы, поставленные в философии применительно к проблемам возможного и действительного, имеют тесную связь со сферой психологии – например, соотношение «актуального» и «потенциального». Еще Аристотель в «Метафизике» предупреждал о невозможности строго определить «потенцию», «акт» и связывающую их «энергию». Возможность перевода потенциального в действительное, считал Гегель, содержится в человеческом действии: «Истинное бытие человека есть его действие: в нем индивидуальность действительна» (1959, с. 172). Достаточно близкие положения высказывались и С.Л. Рубинштейном, и А.Н. Леонтьевым: сознание только опосредует изменения, производимые действиями субъекта.

Другой аспект связан с проблемой соотношения свободы и детерминированности в человеческой деятельности (обзор психологических подходов к этой проблеме см. в: Леонтьев , 2000). Оппозиция «свобода – детерминизм» издавна служит эвристическим основанием в классификациях психологических теорий и подходов. Разные степени свободы, вероятно, не образуют однородный континуум, поскольку свобода и необходимость могут представлять одну и ту же сущность, что отражено, например, в следующем высказывании Шеллинга: «Именно сама внутренняя необходимость умопостигаемой сущности и есть свобода <…>. Необходимость и свобода существуют одна в другой, как одна сущность, лишь рассматриваемая с разных сторон и потому являющаяся то одним, то другим» (1908, с. 127).

Еще одна грань проблемы возможного в философии – проблема потенциальной бесконечности. Трактовка самосознания как бесконечного стремления восходит к Платону, проходит через всю платоническую традицию христианской философии к утверждению Фихте о том, что сущность человеческого Я есть бесконечное стремление. В своих желаниях и действиях Я всегда встречает границу, препятствие: без такого ограничения, такого чувства конечности не было бы стремления. Но вместе с тем «…стремление есть отрицание ограничений, выход за пределы каждой вновь полагаемой границы: и без такого чувства от всякой данной конечности тоже не было бы стремления» (цит. по: Вышеславцев , 1994, с. 139). Вряд ли возможно определить, когда – в историческом масштабе – человеческое Я приобретает импульс такого рода, стремясь не к чему-то определенному, но – к пределу возможного. Карл Ясперс, один из самых проницательных мыслителей XX века, само появление человека современного типа связывал с появляющейся в «осевое время» рефлексией человека относительно границ и пределов своих возможностей. Ясперс полагал, что в осевое время разрыв между возможностями большинства людей и возможностями отдельных личностей был существенно выше, нежели сейчас ( Ясперс , 1994).

Разработка трагических граней диалектики возможного и невозможного связана прежде всего с именем Серена Кьеркегора. Человеческое Я , по Кьеркегору, равным образом нуждается в возможности и необходимости: «…Оно необходимость, ибо является собою, но и возможность, ибо должно собою стать» (1993, с. 272). Недостаток необходимости вызывает «потерю Я », «отчаяние возможного», недостаток же возможного означает, что для человека все стало необходимостью или банальностью. По Кьеркегору, отчаянию этого рода в первую очередь подвержены детерминисты и фаталисты. В первую очередь – но, увы, не только они. М. Хайдеггер убедительно выстраивает логику отношения конформистского сознания к возможному – когда толкования других заранее ограничивают «…свободные для выбора возможности кругом известного, достижимого, терпимого, того, что пристойно и прилично. Эта нивелировка возможностей присутствия до ближайше доступного осуществляет вместе с тем зашоривание возможного как такового. Средняя повседневность становится слепа к возможностям и успокаивается одним “действительным”. Эта успокоенность не исключает расширенной деловитости озабочения, но возбуждает ее. Воля не волит тогда позитивных новых возможностей, но имеющееся в распоряжении “тактически” видоизменяется таким образом, что возникает видимость каких-то свершений» (1997, с. 194).

Можно было бы и дальше продолжать краткий экскурс в философскую проблематику возможного и невозможного, но остановимся на этом, отметив тесное переплетение философских, психологических, социальных аспектов проблемы.