Современная румынская пьеса

Г и п п а р х и я. Это правда: я не Диоген. Я — женщина — сухая ветка. Люди живут не только для любви. А я высохла потому, что жила только для любви.

Д и о г е н. Почему ты так непримиримо говоришь об этом? Любовь — это твоя идея, так же как идея свободы — моя.

Г и п п а р х и я. Разве ты не видишь, что эта идея меня погубила?

Д и о г е н. Все великие идеи губят, Гиппархия. Ради идеи я покинул друзей и вернулся в свою бочку.

Г и п п а р х и я. В ту ночь это была наша бочка.

Д и о г е н. Потому что между моей и твоей идеей установилась гармония. (Вдруг горячо.) Вот оно что! Я пересмотрю свои заметки о музыке, геометрии и астрономии. Кажется, я ошибался, как последний глупец. Послушай, я сегодня вторично говорю о гармонии, а сам писал, что это чушь. Надо же так чудовищно заблуждаться!

Г и п п а р х и я. Может, ты ошибался и в других вещах.

Д и о г е н. Я ошибаюсь только в несущественном. В конце концов, какое людям дело до того, полезны ли музыка, геометрия, астрономия. Главное, что они существуют.

Г и п п а р х и я. Диоген, если ты скажешь мне «останься», я останусь. Навсегда.

Д и о г е н. А Кратес?

Г и п п а р х и я. Кратес поймет. Он всегда меня понимал.

Д и о г е н. Больше меня?

Г и п п а р х и я. Да, больше, Диоген. (С отчаянием.) Прошу тебя, на коленях умоляю, скажи мне «останься»!

Д и о г е н. Гиппархия, как ты думаешь: ведь это музыка, геометрия и астрономия открывают нам гармонию внешнего и внутреннего мира? Мне надо изменить все, что я написал. Правда заключается как раз в противоположном.

Г и п п а р х и я  смотрит на него с безграничной любовью и молча удаляется. Диоген начинает яростно чесать свою бороду, как обычно, когда сталкивается с противоречивыми мыслями. Приближаются остальные.

(Делает им знак уйти.) Сегодня я хочу побыть один.

Все удаляются.

(Медленно выходит на авансцену. У него затуманенный, странный взгляд.) Мы бредем, словно слепые, по миру мимо света, отдавая себе в этом отчет лишь тогда, когда попадаем во тьму. (Рассеянно, невидяще смотрит в одну точку.) Когда я ушел с твоим плащом на плечах, я сделал ошибку, понимаешь, такую же ошибку, как и тогда, когда мы занялись изготовлением фальшивых денег. Я пустился на поиски человека и не понимал, несчастный, что каждый человек может быть именно тем, кого я ищу. Меня окружают люди, красивые и некрасивые, дураки и мудрецы, люди, которые, сами о том не зная, сколотили для меня бочку. В ней я буду жить и лелеять свою идею о свободе. Эти люди причиняют мне зло или покровительствуют мне, любят меня или ненавидят, потому что я такой же, как и они. Этих людей я искал, старик, не зная о том… Почему ты позволил мне поверить, будто можно прожить без людей? Почему, отец? Я по глупости ушел и сейчас вернулся туда же, откуда ушел и должен буду вновь уйти. Почему ты вернулся, шут, тупица, глупец, туда же, откуда однажды ушел? Я вернулся иным. Каким иным? Духовно богаче? О нет, я бы сказал, духовно беднее. Ты хвалишься, что любишь людей, а не смог полюбить человека, одного человека. Это не имеет никакого значения: идея любви — это моя заслуга. Идея? Что делать с идеей в этой пустыне? Сначала ты убил в себе все чувственное и существенное и превратился в человека-идею. Платон, опять ты пристаешь ко мне со своими глупостями? Не хочу тебя оскорблять, но ты, Диоген, бессмысленно растратил свои силы на этой земле, потому что не знал, чего хочешь. Зато теперь я знаю. Что знаешь, человече, что ты знаешь? Я знаю, что ошибался. И что ты будешь делать? А с какой стати мне надо знать все заранее? Зачем мне надо становиться рабом самого себя, рабом знания и своей виновности? Почему бы мне не жить, чтобы получить знания? Прошу тебя, оставь меня в покое. Позволь мне самому разобраться! Я знаю каждый свой шаг. Я пойду за ними. Эй, Кратес, Пасифон, вернитесь! Гиппархия! Люди, вы мне нужны, слышите?! Я признаю, что вы были правы… Нельзя жить как собака… И ты, Платон, был прав… Люди, если вы не придете, то я приду к вам… Да, да, вот в чем истина! Меня одолела гордыня, но… Ты… Не оскорбляй меня больше: я этого не вынесу. Да нет же, Диоген, я не хотел тебя оскорбить. Ты просто устал, вот и все.

Темнеет, становится холодно. Диоген кутается в плащ. Вдалеке показывается  ж е н щ и н а, которая предложила Диогену постель на всю жизнь. Диоген ее не видит. Женщина приближается.

Иосиф Нагиу ВСЕГО ЗА ОДИН ВЕЧЕР {118} Пьеса в трех действиях

Перевод М. Малобродской

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА