Современная румынская пьеса

М а л ы ш. Вот и священник пришел. С его помощью я вытащу тебя отсюда. Я свяжу тебе руки, заткну рот, если ты не уйдешь добровольно. Я буду топтать твои слова, кромсать твою истину, отниму у тебя право говорить, право оставаться собой, лишь бы ты жила. Ты так долго меня поносила, что это вдохновило меня. Ты считаешь меня подонком, а я докажу тебе, что не хвалюсь, когда говорю, что освобожу тебя. Ты добилась своего — разозлила меня, и я не дам тебе умереть, как дуре.

М а р и я. Значит, я буду жить, как дура.

М а л ы ш. Так ты хочешь или не хочешь уйти со мной?

М а р и я. Хочу.

М а л ы ш. Спасибо.

М а р и я. Хотя это отвратительно. Помнишь, ты прочел сообщение о моей смерти, как забавный анекдот.

М а л ы ш. Я хотел казаться сильным, циничным.

М а р и я. Когда преступление становится поводом для газетного анекдота — это страшно. (Уходит в камеру.)

Входят  д в а  с т р а ж н и к а  с наковальней и  т р е т и й  с молотом, клещами и другими инструментами и с цепью. С е в а с т и ц а  и  Б е р ч а н у  следуют за ними.

С е в а с т и ц а. Что вы затеяли?

Б е р ч а н у. Получен приказ — заковать ее в цепи…

Из камеры слышны удары молота. Бьют часы на башне. С этой минуты Мария будет появляться закованная в цепи.

(Севастице.) Пойдем…

Севастица следует за ним.

Сейчас начнется служба…

Оба уходят.

М а р и я (выходя из камеры). Я хочу, чтобы пришел священник.

М а л ы ш (неподвижно стоявший все это время). Ты хочешь, чтобы я поклялся в его присутствии, что не обманываю тебя?..

М а р и я. Нет, я хочу его видеть.

М а л ы ш. Птица!

Появляется  П т и ц а.

Позови священника — он у директора.

П т и ц а. Они с Иросом гуляют по саду.

М а р и я. Пусть приходят с Иросом.

М а л ы ш. Мне уйти?

М а р и я. Можешь остаться. Птица, позови их. Ужасно хочу увидеть здесь попа.

П т и ц а  уходит.

М а л ы ш. Не вздумай исповедоваться — ему доверять нельзя.

М а р и я (занята своими мыслями). Родить сына не обвенчанной — значит быть шлюхой.

М а л ы ш. Значит быть матерью.

М а р и я. Каждый судит, как ему вздумается.

Входят священник  И з и д о р  и  И р о с.

И з и д о р. Только бог судит нас такими, какие мы есть.

Появляется  П т и ц а.

М а л ы ш (Птице). Уходи!

Птица смеется.

Ты что, оглох — убирайся.

Птица смеется.

Отправляйся ловить зайцев.

П т и ц а. Я не могу поймать зайца, гоняясь за ним.

М а л ы ш. Ты, если захочешь, поймаешь его и без погони.

П т и ц а. Поймаю.

М а л ы ш. Каким образом?

П т и ц а. Подожду, пока зайцы сварятся, и выловлю их.

И з и д о р. Вы что-нибудь хотели, барышня?

Мария смеется.

Почему вы смеетесь, барышня?

М а р и я. Я не барышня, батюшка.

И з и д о р. Знаю, но так принято. По документам вы барышня.

Птица хохочет.

Почему ты смеешься, божий человек?

М а л ы ш. Он может смеяться, когда ему взбредет в голову, — он сумасшедший.

Птица смеется.

И все-таки, что тут смешного?

П т и ц а. Смех всегда на устах безумного.

М а л ы ш. Все ясно: он начал сыпать прибаутками. Это последняя стадия. Болезнь прогрессирует.

Смеется и Мария.

И з и д о р. А вы чего смеетесь?

М а р и я. Скажи… мне, божий человек или овца божья, вы-то чего боитесь?

И з и д о р. Люди подобные вам в бога не верят.

И р о с. Но и такие, как я, в бога не верят, святой отец, но это не мешает мне быть вашим другом, уважать вас.

М а р и я. Но батюшка не здесь получает жалованье, так зачем мне его уважать.

Птица хохочет.

М а л ы ш. Птица, ты знаешь, какие болезни неизлечимы?

П т и ц а. Да, безумие и долг.

М а л ы ш. Откуда тебе это известно?

П т и ц а. Вы меня уже спрашивали — и я вам уже отвечал.

М а л ы ш. И я тебя еще кое-что спросил.

П т и ц а. Что?

М а л ы ш. Когда ты родился?

П т и ц а. Когда меня мать родила.

М а л ы ш. Убирайся!

П т и ц а. Убираюсь.

М а л ы ш. Идиот!

П т и ц а. Что вы сказали?

М а л ы ш. Я сказал — идиот.

П т и ц а. Вы сказали: идиот!

М а р и я (Птице, смеясь). Иди.

П т и ц а  уходит.

И р о с. Я боюсь Птицу.

М а л ы ш. Почему?

И р о с. Ты постоянно над ним издеваешься, делаешь из него идиота, заставляешь выносить параши, хотя не твое дело — его заставлять и не его дело — их выносить. Ты требуешь, чтобы он гулял по саду с фаянсовым гномом в обнимку и чтобы уголовники глядели из окон и смеялись над ним. А он себе баюкает гнома и терпит и, когда ты бьешь его по щекам, терпит и молчит. Это страшно!

М а л ы ш. Что тут страшного?

И р о с. Человек, который в состоянии снести столько унижений, — сильный человек! Когда он решит отомстить или восстанет…

М а л ы ш. Безумные не восстают.