Современная венгерская пьеса

А г и к а. Как следует его величать — милостивый государь, как профессора Киприани, или ваше сиятельство, как нашего герцога?

Т о о т. Думаю, его следует величать просто — господин майор.

М а р и ш к а. Или — дорогой господин майор.

А г и к а (разочарованно). Только-то? А я думала: майор это… это что-то очень важное…

Т о о т. Правильно. У профессора нет ничего, кроме учености, у герцога Люксембургского — всего-навсего леса. Майор же — командир! На петлице у него золотая звезда. Он офицер.

А г и к а (как эхо). Офицер… (Все с большим воодушевлением.) Офицер! Офицер!

Т о о т. Успокойся, дочка.

М а р и ш к а (встрепенулась). Слышите?

Т о о т. Что там еще?

М а р и ш к а. Не пойму.

Все прислушиваются.

А г и к а. Можно я скажу? Сердиться не будете?

Т о о т. Говори, дочка.

А г и к а. Это сопит твоя сигара.

Т о о т (сконфужен). Сигара не может сопеть, в крайнем случае она пыхтит.

А г и к а. А когда попадает слюна, то сопит.

М а р и ш к а. Как ты разговариваешь с отцом, доченька? Твой отец не выделяет слюны.

Под взглядом родителей Агика втягивает голову в плечи. Тоот незаметно гасит сигару. Маришка и Агика делают вид, что ничего не заметили. Вновь у всех на лицах выражение умиленности.

А г и к а. Тихо-то как, господи.

М а р и ш к а. Тишина густая, как черный бархат.

Т о о т. Добро пожаловать, господин майор.

Все идут в дом. Сцена освещения. Появляется  п о ч т а л ь о н  с письмом в руках.

П о ч т а л ь о н (читает). «Не сердитесь, дорогие родители, что каждый раз я о чем-либо вас прошу. Очень прошу вас во время разговора с господином майором не смотреть в сторону или поверх его головы. Как человек ниже среднего роста, он этого совершенно не переносит. Партизаны окончательно измотали его нервы». (Задумчиво.) Вот это дела. Господин Тоот как раз выше среднего роста. Отчего люди разного роста? Быть бы им всем одинаковыми. Но тут уж я ничего не могу поделать. Вот если бы приехал не один, а несколько майоров, один — низенький, другой — повыше, третий еще выше, то разница была бы не так заметна. А тут что делать? Бедный господин Тоот!.. Нет, не стану его огорчать. (Рвет письмо и бросает клочки в стоящую у угла дома бочку.)

Сцена высвечивается. Перед деревьями указатель: «Автобусная остановка». Появляются музыканты в бедных костюмах. Одетые по-праздничному, шествуют  Т о о т, М а р и ш к а  и  А г и к а. В руках у Агики цветы.

М а р и ш к а (смотрит на часы). Уже три. Сердце готово разорваться.

Т о о т. Тише! Автобус! Я слышал гудок.

М а р и ш к а. Я уже ничего не слышу.

Т о о т. Опять гудит!

А г и к а. Можно сказать? Папа, какой же гудок ты можешь слышать, когда водитель обещал не гудеть.

М а р и ш к а. Много болтаешь, Агика.

Т о о т. Волнуется, бедняжка. Как моя каска? Не запылилась?

А г и к а. Чуть-чуть. (Смотрит на отца с восхищением.) Боже, каким красивым может быть мой папа!

Шум мотора.

Т о о т. Едут! Уже близко!

М а р и ш к а. Вон — я уже вижу!

А г и к а (очарованно и с волнением). Офицер! Офицер! Офицер!

Т о о т (Маришке). Ты стой здесь! (Указывая на Агику.) Говорить будет она.

Все выстраиваются в одну шеренгу.

Оркестр может начать играть, но очень тихо.

Появляется не один, а  д в а  м а й о р а. Сначала выходит высокого роста  э л е г а н т н ы й  м а й о р  в парадном мундире, в сверкающих сапогах, со стеком. Позже чуть поодаль появляется  д р у г о й  в о е н н ы й, запыленный, усталый, в мятой шинели.

(Делает шаг навстречу элегантному майору, заплетающимся языком.) Господин майор… Глубокоуважаемый господин майор, я — Тоот.

Э л е г а н т н ы й  м а й о р (смерив Тоота взглядом). И что вам угодно?

Тоот отступает, выталкивает вместо себя Агику.