Современность в свете Слова Божия. Слова и речи

К этому одно необходимо добавить. Если эти «сыны гуманизма» еще не вполне отреклись от христианства и, по недоразумению, конечно, продолжают считать себя «христианами», то христианство для них не больше, как красивая традиция, но отнюдь не жизненная идеология, которой следует руководиться. Они могут иногда даже умиляться некоторыми чертами христианства, подходя к ним поверхностно и чисто-формально (не вникая в их глубину и сущность), могут и богослужения посещать, восхищаясь их эстетической стороной; могут даже, по привычке, и к исповеди и ко св. Причастию приходить и некоторые обряды исполнять, но все это у них скользит по поверхности, не затрагивая их внутреннего существа — истинное христианство, в его подлинной сущности, остается для них чем-то вполне чуждым, идущим совершенно вразрез с их собственными мыслями, чувствами, настроениями, убеждениями.

Страшно сказать, но разве это не так?

Разве не такими настроениями дышит в наше злокозненное время большинство современных людей, даже из числа принадлежащих к нашей Св. Православной Церкви, — еще страшнее! — даже из числа стремящихся руководить церковной жизнью?

И разве это не знамение времени?

Разве это не яркий признак того именно «отступления», о котором пишет, в предупреждение всем христианам, св. Апостол Павел в своем 2-м послании к Солунянам (гл. 2, ст. 3)?

Наиболее характерно и показательно это то, что эти «сыны гуманизма», среди которых — увы! — в наше время встречаются даже служители Церкви, никак не хотят примириться с ожидающим всех нас неизбежным концом. Пусть в теории они даже и признают этот «конец», но говорить о нем и слышать напоминаний о нем они не хотят.

А между тем, еще в Ветхом Завете Премудрый Сирах учил: «Помни последняя твоя»...  (28, 6). Это его изречение особенно любили и часто употребляли христианские подвижники и наставники духовной жизни, изъясняя, что под этими «последними», о которых всегда надлежит христианину помнить, надо понимать: смерть, суд, вечное блаженство праведников и вечные муки грешников.

И это так естественно, ведь к этому сводится все!

И наш христианами Символ Веры, в первой его части, заканчивается словами: «.... И паки Грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца», а во второй — «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.»

Почему же в таком случае не только считающие себя верующими рядовые мiряне, не только ученые профессора богословия, но даже некоторые современные священнослужители так не любят вспоминать о том, что составляет, в сущности, венец и достойное завершение всех наших христианских упований и самых заветных чаяний, и нередко с какой-то иронической усмешкой говорят об «эсхатологии» и даже, как они выражаются, об «эсхатологической истерике»? Не потому ли, что они, сами того ясно не сознавая, уже перестали быть христианами, по своему мiровоззрению, а сделались «сынами гуманизма», или, проще говоря, слугами грядущего антихриста, каковы, по существу все эти «сыны гуманизма», верующие не в Бога, а в человека?... человека, за которым скрывается противник Христов — антихрист и вдохновляющий его враг Божий и враг человеческого спасения падший Денница — сатана. И верят они поэтому не «в жизнь будущего века», а в мнимый «прогресс» человечества на земле, в «научное» преодоление смерти, в земной рай и земное блаженство людей, не разстающихся со всеми своими греховными страстями и похотями.

И так называемый марксизм-коммунизм — всего лишь только одна из разновидностей этого господствующего ныне в мiре гуманистического-антихристова мiровоззрения. Этим и объясняется, что он до сих пор все еще существует и грозит весь мiр залить кровью. «Сыны гуманизма» бороться с ним по-настоящему не могут, да и не станут. И напрасно ожидать этого от них!

Сатана сатану изгонять ведь не будет.

Отсюда и так называемое «сосуществование», и все компромиссы с засевшей у нас на родине богоборческой властью. Расхождение только в методах — в способах овладения мiром, порабощения душ и сердец людей для окончательная торжества и воцарения антихриста, — а мiровоззрение у тех и других в главном и основном одно и то же: и те и другие не хотят слышать о Втором Пришествии Христовом, о кончине мiра, о Страшном Суде, о вечном блаженстве праведников и о вечных муках грешников. И для тех и других одинаково несносна мысль о покаянии — одинаково «приятно и законно все то» что христианство признает грехом, и от чего призывает, при помощи благодати Божией, освободиться.

Да! далеко зашел мiр в своем «отступлении», и истинное, безкомпромиссное христианство стало для него опять, как и было первоначально для язычников, по известному изречению св. Апостола Павла, «безумием» (1 Кор. 1:23).