Современность в свете Слова Божия. Слова и речи

К середине 1920-х годов в Ужгороде уже существовала община беженцев, насчитывающая более 150 русских. В 1931 году к Рождеству был построен и храм–памятник русским воинам, павшим в Карпатах в Великую войну. Отец Аверкий не только любил свою паству, но и не забывал о тех, кто остался на Родине. В дни, когда в СССР отмечали очередную годовщину Октябрьской революции, он при полном храме служил заупокойную литургию и панихиду по убиенным, замученным и безвременно сошедшим в могилу русским людям.

А в селе Ладомирове архимандрит Виталий (Максименко) полностью восстановил к 1933 году и официально зарегистрировал преподобного Иова Почаевского типографию и иноческую обитель, где бывал и отец Аверкий. Здесь все возрастало печатание периодических изданий, календарей, богослужебных книг, которые расходились по всему русскому Зарубежью. В 1934 году, после своей архиерейской хиротонии, епископ Виталий (Максименко) приезжал к иеромонаху Аверкию в Ужгород, где было польское консульство. Отец Аверкий был очень рад оказать ему содействие в получении польской визы для поездки в Почаевскую лавру, так как у него были хорошие отношения с польским консулом, прекрасно говорившим по–русски.

После отъезда владыки Виталия в Америку, указом епископа Дамаскина от 7 августа 1935 года иеромонах Аверкий был назначен ответственным редактором епархиального журнала «Православный Карпаторусский Вестник», а через год – преподавателем Закона Божия в Державной реальной гимназии, в русских и чешских державных гражданских и народных школах города Ужгорода. На Пасху в 1937 году иеромонах Аверкий был возведен в сан игумена, а в декабре следующего года назначен настоятелем прихода в Мукачеве, администратором части Мукачевско–Пряшевской епархии в Венгрии и заведующим Архиерейской резиденцией и епархиальным имуществом в года Мукачеве. В 1939 году он был определен и первым референтом епархиального Управления.

За время пребывания в Карпатской Руси у отца Аверкия было много интересных встреч и наблюдений. Вот одно из них: «Идя однажды в Ужгороде на Карпатах по улице, я встретил пожилого господина, который, увидев меня, православного священника с бородой, в рясе и с наперсным крестом, вдруг весь просиял от радости и направился ко мне.

„Вы – русский батюшка?“ – спросил он меня на чистом русском языке, почти без акцента.

„Да!“ – отвечал я в недоумении, не зная, с кем имею дело, ибо привык уже, что в этом униатском по преимуществу городе в меня бросали камнями и натравливали собак, насмехались и издевались над моим внешним видом.

Но это было что–то совсем другое, необычное. Мой встречный восторженно ласково смотрел на меня и вдруг заговорил, не сводя с меня любовного взгляда: „Я так люблю русских батюшек да и вообще – Россию и русский народ“.

„А кто же Вы сами такой?“ – решился спросить я.

„Я – мадьяр, – отвечал тот. – Во время Первой мировой войны я попал в русский плен и провел в России около 5 лет и так полюбил Россию, что твердо решил: когда падет большевизм, я опять поеду туда и буду жить там“.

„Что же Вам так понравилось в России?“ – спросил я.

„Душа русского человека, – отвечал он. – Русские люди такие добрые, такие отзывчивые, такие сердечные. Они всем делились с нами, пленными: все нам давали, даже когда у них для себя было мало!“»[15]

После того как южную полосу Карпатской Руси с городами Ужгородом и Мукачевым заняли венгерские войска, игумен Аверкий в 1940 году переехал в Югославию, прибыл в Белград, где состоял на службе при митрополите Анастасии (Грибановском), Первоиерархе Русской Зарубежной Церкви, став впоследствии его многолетним духовником. В Белграде он служил священником в Свято–Троицкой церкви, преподавал пастырское богословие и гомилетику на открытых там Пастырско–миссионерских курсах, вел также в Русском Доме курс лекций о духовной жизни, организовывал религиознопросветительные собрания: «День Русской Славы» в память святого и равноапостольного Великого князя Владимира, юбилейные собрания в память 1600-летия преставления святителя Николая, 50-летия кончины епископа Феофана Затворника и др. Будущий владыка являлся хранителем Чудотворной Курско–Коренной иконы Божией Матери «Знамение» – Одигитрии Русского Зарубежья, творившей многочисленные чудеса и утешавшей русских гнанников в трудные для них годы Второй мировой войны.

В 1944 году игумен Аверкий был возведен в сан архимандрита и в том же году эвакуировался в Австрию, а в 1945 году вместе с Архиерейским Синодом Русской Зарубежной Церкви прибыл в Мюнхен. Здесь он продолжал заниматься религиознопросветительной деятельностью, в течение шести лет состоял законоучителем старших классов в гимназии «Милосердный самарянин» в Мюнхене и в «Гимназии бесподанных» в одном из беженских лагерей, а также на курсах сестер милосердия при доме «Милосердный самарянин». В Синодальном же Доме в Мюнхене отец Аверкий вел систематический курс лекций по изучению святоотеческих творений и многократно выступал с докладами на богословские, церковно–исторические и духовно–нравственные темы.