Современные русские фамилии

Проникая в письменный деловой язык все фамилии уравниваются друг с другом стилистически (они все делаются нейтральными), хронологически (все оказываются современными, несмотря на свое происхождение от древнейших слов, вышедших из общеупотребительного языка), юридически (именно они фигурируют в документах, даже если образованы от слов просторечных, нелитературных). Попадая в общие списки школьников, студентов, депутатов, фамилии, образовавшиеся в разное время в различных частях нашей страны, оказываются одинаково значимыми, одинаково важными и нужными.

Мы уже говорили о том, что в любом языке существует группа ономастических и околоономастических слов, легко переходящих в именования людей. На примере сопоставления русского литературного языка и его говоров это можно показать особенно наглядно. Для этого необходимо ввести понятие синонимы и омонимы. Омонимами называются слова, одинаково звучащие, но имеющие разное значение, например лук, который едят и из которого стреляют. Синонимами называются слова, не похожие друг на друга по своему звучанию, но совпадающие по значению, например бегемот и гиппопотам.

Хотелось бы обратить внимание на стойкость ономастической и околоономастической лексики. Например, если в древнерусский период было имя личное Петух (слово петух вошло в русский литературный язык), то в различных говорах были имена личные Петел, Кочет, Певень, укр. Пивень с тем же значением основы нарицательного имени, от которого эти имена образованы, ср. современные фамилии Петухов, Кочетов, Кочетков, Певнев. Когда этим именем перестали называть в официальных ситуациях, оно перешло на положение прозвища и все равно осталось в ономастике. Другой пример: во многих языках слово кузнец как обозначение очень нужной и почетной профессии сопутствовало именованию человека. Позже от него было образовано прозвищное имя, затем фамилия. По сей день фамилия с основой ‘кузнец’ относится к числу наиболее часто встречающихся. Но если у русских это Кузнецов, то у белорусов — Ковалев, у украинцев Коваль, у поляков Ковальчик, у немцев Шмидт, у англичан Смит, у французов Форжерон и т. д.

Вот это глубокое проникновение ономастической лексики в жизнь и быт каждого народа, наличие параллельных образований от синонимичных основ в различных языках и отдельных говорах подтверждает неизбежность вхождения именно этих слов в состав собственных имен и делает этимологию и мотивировку фамилий убедительной.

Расчленение русской лексики на литературную и народную, просторечную начинается в XVII—XVIII вв., когда язык образованных людей стал заметно выделяться и отгораживаться от языка тех слоев населения, которым было недоступно образование, т. е. одновременно с началом резкого социального расслоения населения.

Можно назвать немало слов, которые имеют в литературном русском языке одно значение, а в его диалектах — совсем другое. Например, бас в литературном русском языке обозначает ‘низкий голос’, а в диалектах — ‘краса’, красота. Широко распространенная фамилия Басов и редкая Бас могут быть образованы от обоих слов. Поэтому в подобном случае, как и во многих других, трудно говорить о лексическом значении основы фамилии.

В рассмотренном нами материале обнаружено значительное число таких слов. Например, слово грах на первый взгляд кажется славянизмом (ср. чешское грах и русское горох). Однако в диалектах русского языка оно имеет совершенно иные значения. Так, в новгородских говорах словом грах обозначают шумливого крестьянина, ср. также новгородский глагол грахать ‘смеяться’. Слово кока в костромских говорах обозначает ‘крестный отец’. В речи городской интеллигенции имя Ко́ка употребляется как сокращение от Николай, очевидно, не без влияния французского Коко́ с тем же значением. Слово гречка обозначает в русском московском просторечии гречневую крупу, но в саратовском и томском говорах — гречанку. Словом гречиха в литературном русском языке обозначается растение, а в вятском говоре — худая кобыленка.