Современный детектив ГДР

Я напряженно прислушивался к каждому звуку, доносившемуся извне. Мне даже мешало тиканье часов. Ригель замка сдвинулся было, но тут же вернулся на прежнее место. Еще раз попробуем. Опять сорвалось, но я чувствовал, что пойдет. Надо только поувереннее взяться. А как тут быть уверенным и спокойным, когда каждую минуту кто-нибудь может войти. Я не помнил, сколько уже провозился здесь. Время исчислялось не секундами и минутами, а безуспешными попытками.

Вот. Еще чуть сильнее! Не отпускай! Пальцы побелели от напряжения, еле удерживают отмычку. Так. Пошло! Створка шкафчика приоткрылась.

Хлопнула дверь в кухне. По коридору зашлепали шаги. Мгновенно сую все в карманы, сам плюхаюсь в кресло!

Мать заглянула в комнату.

— Вытащи гуся из духовки, — попросила она. — Я уж все пальцы сожгла.

Я поднялся, выглянул в окно и потянулся, словно только что дремал в кресле. Что, если отец сейчас вернется и увидит шкафчик незапертым? Плохо будет дело. Но ведь надо было еще с ленцой повернуться, спокойно выйти в коридор, выразить свое восхищение гусем после того, как я вынул его из духовки и поставил на плиту. Мать радовалась, что корочка получилась поджаристой и хрустящей. Ей так хотелось отрезать кусочек и сунуть мне в рот. Маленькая, худая, она стояла передо мной и ждала. Но у меня не было времени. Секунды и минуты пролетали впустую; именно сейчас, когда они были дороже вдвойне, в десять, в сто раз, мать надумала читать мне лекцию о всевозможных секретах приготовления жареного гуся! Еле дождавшись конца, я уже собрался идти, но она удержала меня за рукав. Она прислушалась, посмотрела в окно и встала на цыпочки, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Ты получишь свою долю имущества, Вальтер, уж я об этом позабочусь, — горячо зашептала она. — Если Эдвин попробует тебя обидеть, он будет иметь дело со мной. На сей раз я не уступлю. Я заставлю его, да, заставлю все поделить поровну.

— Спасибо, мама.

Она ободряюще улыбнулась мне и тыльной стороной ладони провела по лбу.

Звякнул дверной колокольчик. В сенях затопали, стряхивая снег с сапог. По шагам я узнал брата и отца. Они вошли в кухню. Сразу повеяло холодом.

— Глоток водки мне не помешал бы! — весело воскликнул Фриц и засипел. — Чуешь, Вальтер, как в горле пересохло?

Я молча киваю в ответ на его слова, на вопросительный взгляд отца, на все, что сейчас произойдет. Фриц, как нарочно, намекнул на сливянку, которая хранилась в отцовском шкафчике… У обоих был весьма довольный вид. Если они действительно уходили по делу, то наверняка успешно завершили его, ибо отец без возражений вытащил из брючного кармана связку ключей. Правда, он еще некоторое время глядел на нее, раздумывая. Как объяснить ему, почему шкафчик не заперт? Сказать, что он сам второпях лишь притворил дверцу? Не поверит, такого случая еще не бывало. Я часто наблюдал, как он всякий раз перед тем, как вытащить из замка ключ, дергал дверцу, проверяя.

— Давай, я! — Фриц протянул руку к связке ключей. Отец помотал головой и направился к двери. Тысяча безумных мыслей пронеслась у меня в голове. Я шагнул вперед. В кармане звякнули ключи с отмычками. Я замер. Отец вышел из кухни и прикрыл за собой дверь. Пойти за ним и попытаться уговорить его не доставать сливянку? Если это не удастся и он увидит шкафчик открытым, то все подозрения падут на меня. Значит, надо остаться здесь и ждать, ждать с самым непринужденным видом; а когда он, разъяренный, ворвется в кухню, то я с помощью матери объясню ему, что пробыл в комнате не больше минуты.

Если в шкафчике спрятана какая-нибудь «опасная» бумага, не видать мне ее теперь как своих ушей.

Вот хлопнула дверь в комнату. Сейчас он нагнется и вставит ключ. Нет, больше я не выдержу, что-то надо делать, пусть даже глупость. Дверь хлопнула еще раз. Послышались тяжелые неторопливые шаги. Почему он не бежит, не орет? Дверь отворилась, и отец, сгорбившись, застыл на пороге. Он лукаво посмотрел на Фрица и на меня.

Только не растеряться! Я незаметно сунул руку в карман, чтобы не звякали ключи, и сразу пожалел об этом: карман остро оттопырился.

— Ну? — удивился брат, не видя бутылки. Отец показал на кухонный шкаф.

— Там есть водка, — сказал он и хихикнул, увидев кислую гримасу на лице Фрица. — А сливянку, пожалуй, оставим на после гуся, так оно лучше. Подальше положишь, поближе возьмешь.

Вот скупердяй, второго такого не найти, подумал я. Но сегодня да будет благословенна его жадность!

Лишь бы Фриц не заупрямился, а то уже нос морщит и смотрит на меня, требуя поддержки.

— Отец прав, — сказал я.

Старик, удивившись моей покладистости, одобряюще улыбнулся мне.

— Настоящая водка, сын мой, чиста, как…

— Родниковая вода, — добавил Фриц сердито.

— Не скажи. Знавал я одного мужика… так он каждое утро натощак опрокидывал две стопки. Прожил девяносто шесть лет. Когда ему было восемьдесят, он заделал своей батрачке ребенка. — С довольной усмешкой отец поплелся к кухонному шкафу.