Создана для любви

Чарльз, пальцы которого уже опустились к ширинке, остолбенел, пронзенный внезапной дрожью. Он понял, что больше не хочет ощущать на себе такой взгляд Алексы.

– Но как же наша сделка? Вы по-прежнему изменница, и вас еще не поздно сдать властям. Насколько я могу судить, король Георг не станет оплакивать вашу смерть.

– Я не отступлюсь от своих обещаний, Чарльз, до тех пор, пока вы будете выполнять свои. Вы не должны прикасаться ко мне, в гневе или… или по другим причинам, пока не родится мой ребенок.

– А после? Вы будете спать со мной по доброй воле? – Алекса кивнула, пряча за спиной скрещенные пальцы. Вспыхнув, Чарльз повернулся на каблуках и вылетел из комнаты.

После этой сцены Чарльз поспешил пресечь всякие попытки Алексы выйти из дому. Теперь за ней день и ночь ходил здоровенный детина, которого, по убеждению Алексы, Чарльз наверняка нанял с улицы. Ей не позволялось выходить за порог, кроме как для прогулок в саду, и то лишь в сопровождении охранника, имя которого она не удосужилась узнать, поскольку не испытывала ни потребности, ни желания с ним разговаривать.

Действуя без ведома Алексы, Чарльз зашел настолько далеко, что подыскал акушерку с далеко не безупречной репутацией. Она за соответствующее вознаграждение готова была содействовать его дьявольским планам. Они договорились, что, когда ребенок Алексы появится на свет, ей скажут, будто он умер. Маленький гробик, который Чарльз намеревался предать земле, будет пустым, а новорожденного отдадут паре, согласившейся вырастить его в деревне, вдали от Лондона. Чарльз не хотел, чтобы ноющий сопляк крутился под ногами, напоминая Алексе о ее покойном муже.

Алекса никого не видела с тех пор, как несколько недель назад навестила Мэдди и поверенного отца. Чарльз не позволял себе дурно с ней обращаться, но она все равно относилась к нему с опаской, не зная, доверять ли ему и акушерке, которую он нанял. Она даже предлагала, чтобы ухаживать за ней позвали Мэдди, однако Чарльз быстро отговорил ее от этой мысли. В конечном итоге Алекса поняла: ей не на кого рассчитывать, кроме самой себя.

Вскоре случилось нечто, бесповоротно изменившее ход ее жизни. Отрезанная от внешнего мира, она не знала никаких новостей, кроме сплетен прислуги. Поэтому несложно представить ее изумление, когда она услышала, как дворецкий и лакей обсуждают новость, не сходившую с уст жителей всего города. Война в Америке закончилась! Недавно оттуда прибыло судно с известием, что Корнуоллис сдался и Клинтон плывет обратно в Англию. По сути дела войне пришел конец. В Лондоне ждут делегацию американцев, которые прибудут, чтобы обсудить условия мирного соглашения.

Алекса ликовала. Вместе с миром пришел конец ее зависимости от Чарльза. Данное ему обещание перестало быть достаточной причиной оставаться в его власти. Равно как и страх, что в ней узнают Лису, ибо одним из условий мирного соглашения должна была стать амнистия для всех лиц, осужденных за военные преступления. Наконец-то она избавится от Чарльза, радовалась Алекса, а когда ее ребенок появится на свет, сможет вернуться в Америку и найти Адама. Она пламенно молилась, чтобы он благополучно пережил войну. Он выглядел таким разбитым во время их последней встречи.

Алекса сразу начала собирать вещи, не желая оставаться с Чарльзом ни секундой дольше, чем необходимо. Когда поздно вечером он вернулся домой, проведя много пламенных часов в обществе актрисы, таланты которой не ограничивались одним видом искусства, Алекса ждала его.

– Почему вы не в постели? – нахмурился он, увидев, что она, упрямо сложив перед собой руки, сидит в гостиной в освещении нескольких ламп. – Ребенок? Если так, надо было послать кого-то из слуг за акушеркой.

– Дело не в ребенке, Чарльз. Война в Америке закончилась. Англичане разбиты и просят мира.

– О, – как ни в чем не бывало ответил Чарльз, – кажется, я что-то такое слышал сегодня.

– Это все, что вы можете сказать? Господи, все кончено! Неужели не понимаете? У вас больше нет надо мной власти. Я свободна идти, куда захочу, и делать, что мне вздумается!

– Неужели, дорогая? – язвительно спросил он. – Куда же вы пойдете и что станете делать?

– У меня есть дом, Чарльз. Я не сказала вам раньше, но отец оставил мне все: дом, землю, доходы. Я богата и ни в чем не буду нуждаться. Я более чем способна позаботиться о себе и ребенке.

– Когда вы об этом узнали? – с любопытством спросил Чарльз. – Полагаю, сию новость поведала вам экономка отца, когда вы ездили в особняк Эшли?

– Да, – с вызовом ответила Алекса. – А еще я в тот день нанесла визит его поверенному. И подписала бумаги. Теперь все принадлежит мне.

– И вы сочли возможным утаить от меня эту информацию, – сердито прорычал Чарльз.

– Это вас никоим образом не касается.

– А как же ваше обещание, Алекса? Слово Эшли так мало значит, что вы настолько легко его нарушаете?