Создание предпринимательских университетов: организационные направления трансформации

Через четыре месяца THES [1995, Мау 5, р. 7] вернулась к этой теме, чтобы отметить, что «Уорик ведет, а другие следуют за ним»: «университеты стремятся копировать престижную схему привлечения научных сотрудников, стоимостью в 10 миллионов фунтов, запущенную в прошлом году для привлечения 50 лучших ученых. В числе подражателей есть старые университеты, вроде Лидса и Манчестера, а также новые, вроде Ковентри и Де Монтфорта». Теперь уже Лидс предлагал «20 мест научных сотрудников ежегодно сроком на три-пять лет», Манчестер «уже принял 15 научных сотрудников и собирается принять в этом году еще», Ковентри намерен принять «12 научных сотрудников в технических областях, предлагая шестилетний контракт со ставкой 26 000 фунтов в год», отмечая, что «инициатива его соседа» была «весьма проницательным и умным шагом». Де Монтфорт, желавший инвестировать в исследования, теперь был «готов предложить по меньшей мере 30 шестилетних контрактов для научных сотрудников». Примечательно, что в марте 1995 года Университет Суррея купил целую полосу для рекламы своих «инвестиций в лучших» в форме 30 контрактов для научных сотрудников сроком на три года, которые «позволят выдающимся ученым сосредоточиться на развитии своей исследовательской работы» [THES, 1995, March 5]. Эти места были предназначены как для опытных ученых со сложившейся репутацией, так и для молодых перспективных исследователей. Вся программа должна была «финансироваться за счет доходов университетского фундаментального фонда, образовавшегося благодаря весьма успешному научному парку». В обстановке сокращения государственного финансирования и обострения конкуренции между институтами британские университеты быстро поняли, как получить дискреционный доход из частных источников, который можно было инвестировать преимущественно в исследования.

Месяц спустя THES [1995, June 23, р. 4] вернулась к инициативе Уорика, заметив, что «Оксбридж преобладает среди научных сотрудников Уорика» в том смысле, что треть новых мест приходилась на «восходящих звезд из Оксфорда и Кембриджа». Из 36 научных сотрудников, принятых по 21 дисциплине, 12 «в настоящее время работают в Оксфорде и Кембридже», а «16 либо учились, либо преподавали в Оксбридже». Кроме того, должности научных сотрудников «отдавались кандидатам из престижных иностранных высших учебных заведений, включая университеты Беркли, Вирджинии и Мельбурна, а также Институт высших научных исследований в Париже». В целом же «иностранные исследователи прибывают из Австралии, Канады, Китая, Дании, Франции, Германии, Нидерландов, Индии, Израиля, России и Соединенных Штатов».

Сведения, предлагавшиеся THES британской академической и широкой публике, свидетельствовали в пользу озвученной критиками-традиционалистами идеи, что вся система научных сотрудников в Уорике была лишь гигантской рекламной акцией и неспособна переманить лучших ученых из более престижных мест, в особенности Оксфорда и Кембриджа. Но Уорик мог привлечь и действительно привлекал их. Эту инициативу можно было даже рассматривать как вклад в британскую политику сдерживания «утечки мозгов» – больное место британских университетов, особенно когда дело касалось специалистов в области точных и естественных наук: перспективные молодые ученые просто уезжали в другие страны, в основном в Соединенные Штаты, или находили в Великобритании работу, не связанную с академической карьерой. Благодаря тому, что набор научных сотрудников производился на международной основе, Уорик мог привлекать ученых, причем более высокого уровня, и из других стран: например, из 250 претендентов по математике пять мест научных сотрудников в Уорике получили иностранцы. Все пятеро претендентов приняли предложение, и отделение математики, незадолго до этого возглавленное математиком из американского университета, было пополнено кадрами превосходных молодых ученых, что отражало международный характер этой важной дисциплины.