Созданная из тени

Воспоминания вызывают у меня тяжелый вздох. Надо сосредоточиться на картах, освещенных неярким светом чадящей лампы. Самодовольно ухмыляясь, мой противник бросает «карту Земли», я закрываю ее соответствующим камнем и парирую «картой Рек». Кеппоханец все еще играет, но я точно знаю: следующий его ход станет последним. Пока он…

– Минуту! – вскрикиваю я, впервые за весь вечер целиком и полностью сосредоточившись на игре. Он открыл «карту Огня», но я точно знаю, что это невозможно. По моим подсчетам, все восемь «карт Огня» мы уже разыграли!

– Что за ерунда? Сколько «карт Огня» в твоей колоде?

Он с ухмылкой скрещивает руки.

– Намекаешь, что я жульничаю?

Я подаюсь вперед:

– Или ты жульничаешь, или я не умею считать до девяти! Как думаешь, что из этого вероятнее?

Кто-то из зрителей тянется к банке, стоящей посередине стола, и, высыпав все деньги в кошель, швыряет его моему сопернику. Тот, усмехаясь, пристально смотрит на меня.

– Насколько вероятно то, что в этом городе кому-нибудь интересно мнение маленькой шлюхи из Лиаскай? – отодвинув стул, он встает и идет ко мне. – Если тебе и впрямь позарез нужны деньги, я тебе помогу. Пойдем-ка со мной. Будешь милой и ласковой – утром получишь деньги.

– Если будешь милым и ласковым, – тихо отвечаю я, – и не станешь действовать мне на нервы, то вернешься домой без переломов.

Кеппоханцы разражаются хохотом. И все-таки их друг-жулик чувствует, что мои слова – не пустая угроза. Подойдя к стойке, он расплачивается, а чуть погодя вместе с приятелями покидает таверну.

Едва дверь за ними закрылась, ко мне подбежала служанка – худенькая девушка, сутулая, словно вопросительный знак.

– Ты уж прости, – лепечет она, убирая со стола стаканы. – Я бы предупредила тебя, но он мог заметить, и тогда…

– Все хорошо, – с кривой улыбкой успокаиваю служанку я.

– Нет, ничего хорошего. Вот мерзкий ублюдок! Будь у меня две-три монеты, я пошла бы к укротителям чудовищ, купила у них духосветов и запустила к нему в дом!

Духосветы. Очередная мелочь, напоминающая о Лиаме. Мир полон этих мелочей.

– Главное, что с деньгами все в порядке, – достав из-под рубашки кошель, открываю его и засовываю горсть монет в карман на фартуке служанки.

Девушка смотрит на меня так, словно увидела привидение.

– Ты… это же… Это его кошель!

– Был его, пока он не решил меня обмануть.

Да, я прибегаю к искусству, которому меня научили Джонатан и Томас. Это нелегко, но я каждый день упражняюсь. Всякий раз, когда кто-то пытается обвести меня вокруг пальца – а в Кеппохе это случается сплошь и рядом, – я пускаю в ход это умение. Быть вором мне нравится еще меньше, чем Королевой. Но если я берусь за дело, то выполняю его хорошо.

Золотце ждет в конюшне постоялого двора. Она явно собиралась всю ночь спокойно жевать сено, однако я не хочу рисковать. Тот тип очень разозлится, обнаружив пропажу кошеля. Я наспех седлаю Золотце и еду к восточным воротам городка, оттуда рукой подать до леса. Схоронюсь там, чтобы меня не заметили. Дорога ведет мимо рынка: я с любопытством высматриваю укротителей чудовищ, о которых упоминала служанка. Их фургоны немного отличаются от прочих, ведь они содержат монстров и диких существ, вселяющих страх и ужас. Издалека ветер доносит запах костра и жареного мяса – еще одна мелочь, от которой очень больно. Торговые люди живут как отдельный народ и частенько коротают вечера вместе. Их фургоны пусты: они похожи на огромных спящих зверей. Спешившись, я подхожу поближе, желая хоть что-нибудь разглядеть в темноте.

И вдруг что-то мягкое, теплое скользнуло по моим ногам. С губ у меня срывается испуганный вздох. Это просто ночная кошка… Сердце у меня забилось быстрее. Кошка передвигается как-то странно, одно крыло у нее немного выпирает. И это сбивает меня с толку. Привязав Золотце к крепкому забору, окружающему какой-то дом, я спешу за ночной кошкой через вытоптанный луг, туда, где разбили свой лагерь торговцы.

Кошка исчезает под навесом, криво прицепленном к фургону. Прямо за ним пощипывает траву крупная лошадь. Я не сразу замечаю искалеченный рог, растущий из ее лба. Для саблерога она какая-то слишком неуклюжая и тяжеловесная. Но и на обычную лошадь не похожа. Может, помесь? Даже не знаю, возможно ли это. Видимо, этот фургон принадлежит укротителю чудовищ.

Неожиданно я слышу, как кто-то ковыляет по деревянному полу. Прячусь за ближайшим деревом и наблюдаю за тенью, которая прихрамывая направляется к странной лошади. Тень протягивает ей что-то и шепчет несколько слов, которые я не могу разобрать. Волосы у меня встают дыбом. Этот голос…

«Неужели я сошла с ума?» – проносится в голове пугающая мысль. Я не раз была к этому близка. Мне казалось, будто я повстречала Лиама: его лицо, его смех, его тень. Но каждый раз я успевала осознать, что это не он, прежде чем надежда брала надо мной верх. Теперь мой рассудок молчит. Как я ни старалась его сохранить, видимо, все-таки потеряла.

Раздается хруст, будто ломаются чьи-то кости. Этот звук заглушает голос. По спине у меня бегут мурашки. Тень возвращается к фургону.