Созданный монстр (СИ)

Брат, сама честность, оставался в растерянности. Отчего между близнецами повисло тяжелое и злое молчание. Лаккомо не знал, как пояснить Эйнаору то, что вновь вывело его из себя. Не знал, как показать ему тот пакет образов, который сыпался при взгляде на торийские машины кадр за кадром. Всю эту лавину образов и быстрых слайдов, которая вела к непоправимым и необратимым действиям.

И тогда его прорвало иначе. На странном языке. Эйнаор уже слышал такое раньше, в детстве. Когда однажды едва не свернул себе шею гоняя на отцовском глайдере. Тогда он думал, что Лаки не зная того сам перешел на старую речь, но позднее, Эйнаор не нашёл ни единого слова в древних архивах и книгах дъерков.

Обычно мягкий голос Лаккомо соскользнул в злое шипение обрывочного резкого языка. Снова этот чуждый незнакомый голос. Чуждые движения. И непривычный одичалый взгляд куда более древней личности, чем он сам. Зрачки расширились, как это уже бывало не раз. Короткие фразы больно впивались в мозг, оставаясь внятными лишь инстинкту, разлетались в голове гулким эхом… Эйнаор запоздало выставил ментальную защиту, но голову словно пробили колом и теперь выкорчевывали мозг изнутри.

Держаться. Надо просто удержаться…

Зрение плыло, не оставляя ничего, кроме мертвенно белого пятна с чёрными провалами глаз. Освещение в цехе не давало теней. Но Эйнаору казалось, что она есть — огромная, безглазая, безликая, вырастающая за спиной брата рубленым контуром с шевелящимися длинными хлыстами.

Скрипнул помятой броней ближайший манипулятор на станке. Сбитый вольным потоком, с какого-то стола с грохотом упал оставленный на краю инструмент. Мелко задребезжали плохо укрепленные конструкции строительных лесов.

В голове гудело и выло. Хотелось сбежать к дъеркам подальше, да хоть бы под их защиту, лишь бы уйти от разъяренного брата.

Держать защиту…

Свистнуло, словно по воздуху стегнул длинный хлыст или хвост…

…и начало затихать.

Боль неохотно отпускала голову. Лаккомо медленно и с трудом брал себя под контроль, вспомнив о последствиях. Руки в кулаках напряженно дрожали, а глаза всё ещё смотрели нездешне. Но это, вне всяких сомнений, снова был он, знакомый с детства старший брат.

— Ты. Не должен был. Строить. Полиморфов. — медленно отчеканил Лаккомо каждое слово.

— Объясни почему, — вымученно спросил Эйнаор. Огромных усилий ему стоила сдержанная спокойная речь. Не впервые… Бывает. Но как же это больно…

— Я видел. Нам было нельзя. Неправильно. Тория не должна идти по такому пути.

Эйнаор понял, что Лаккомо сейчас толком ничего не объяснит. Он попросту не видит всю картину и не понимает. Злится, оттого что образы неявные и ещё больше бесится от неопределённости.

Но ведь Даэррек одобрил этот проект?! Почему он не насторожился?

— Остановись, пока не поздно. — предупредил Лаккомо.

— Но что произойдёт? — попытался ещё раз выспросить Эйнаор. — Может быть все не так как ты думаешь? Может, ты неверно понимаешь.

Он знал, каково видеть неясные варианты будущего. Брат как-то расщедрился на демонстрацию. Тогда они долго совместно разбирали увиденное, и лишь под конец пришли к единому согласию.

— Нет, — Лаккомо отстранённо покачал головой по-прежнему глядя в пустоту, — война не должна случиться. Мы к ней не готовы.

Путаясь в кадрах Алиетт-Лэ даже говорить начинал сумбурно.

— Но эти машины…

— Испортят остатки нашего народа! — рубанул резко Лаккомо.

Эйнаор продолжал болезненно морщась смотреть на брата, а до того постепенно доходила суть произошедшего. Нет, Лаккомо не собирался просить прощения, по крайней мере сейчас, сразу. Он просто не думал об этом. Но волна ментального давления с его стороны заметно спадала. Правда, Эйнаор не знал, как было бы лучше. Если бы Лаккомо довел его до состояния трясучки и крови из носа, а потом суматошно и неумело извинялся, или так, как сейчас? Но в данный момент брат хотя бы не отвлекася на панику от совершенного.

— Я хочу, чтобы ты знал одно, — Эйнаор попытался привлечь его внимание. — Я бы не позволил ни одному торийцу сесть в кристалл без видимой нужды до тех пор, пока мы не узнаем, как извлекать сознания обратно в тело.

Но Лаккомо, казалось, уже не слышал его. До сих пор он мысленно возвращался к увиденному, и все его естество противилось этой вероятности. Алиетт-лэ всегда доверял своим ощущениям, и пока они его ни разу не подводили. Видения посещали его редко, но от того становились ещё ценнее. Лаккомо не знал, как и почему ему приходили в голову образы, но однажды он решил, что только идиот не прислушался бы к подобному дару.

Эйнаор пытался что-то ещё объяснить Лаккомо, но тот перестал его слышать. Иногда кивая, он соглашался с короткими доводами, но не более. Да, это логично, что торийская империя должна набирать военную мощь. Да, это верно, что современной армии не достаточно для одномоментного противостояния всей остальной Федерации. Само собой, будь Тория хоть вполовину настолько всесильна, как о ней пишут в жёлтой прессе, то она бы давно подмяла под себя всю галактику. А Цинтерру просто уничтожила бы одним ударом со Стремительного.