Создать совершенство. Через тернии к звездам: как рождаются виртуозы

Музыканты определяют понятие «карьера» как ход жизни, направляемый с самого раннего возраста.

Мое восточноевропейское происхождение и профессия музыкального педагога, получившего образование в Польше, оказали мне большую услугу, открыв доступ к российским преподавателям класса скрипки и их восточноевропейским коллегам. Конечно, как французский социолог, исследующий мир скрипачей, я могла найти и другую категорию преподавателей (например, в Парижской консерватории), придерживающихся отличной от восточноевропейской культуры и организации работы. Так или иначе, но мои предпочтения оказали большое влияние на выводы, изложенные в книге. По моему мнению, наблюдаемые процессы специфичны для каждой, отдельно взятой области, особенно когда отличия связаны с культурой (в плане этнического и географического происхождения).

По причинам, которые будут объяснены позднее, преподаватели, получившие образование в Восточной Европе, считаются лучшими в обучении молодых солистов с высоким уровнем исполнительского мастерства. Парижские классы солистов, которые я, в частности, наблюдала, в основном создавались преподавателями восточноевропейского происхождения. Очень часто их ученики, подававшие особые надежды, были родом из Восточной Европы. Некоторые из студентов, иммигрировавших во Францию или часто приезжающих в страну с целью посещения мастер-классов и участия в конкурсах, вошли в нашу семейную жизнь, дав мне важную и ценную информацию о своем профессиональном развитии.

Мои наблюдения сосредоточились на бытовой жизни более двадцати молодых скрипачей, которые жили в моем доме, иногда со своими родителями, в течение двух недель – одного года. (Мы никогда не требовали оплаты за проживание.) Размещение у себя музыкантов изначально не являлось какой-то исследовательской стратегией. Несколькими годами ранее, еще до того как я начала свое социологическое исследование, в нашей парижской квартире жили гастролирующие музыканты из Восточной Европы. Размещение у себя музыкантов отвечает правилам, принятым в музыкальном мире, в частности среди музыкантов из Восточной Европы.

Я вела «многосерийные» официальные интервью с учащимися и их родителями. («Многосерийные» означает растянутые во времени.) Все эти интервью были записаны с целью отследить динамику восприятия карьеры со стороны всех заинтересованных лиц. Бесчисленные неформальные беседы конечно же не записывались, и даже в том случае, когда разговор касался ключевых вопросов моего исследования, поскольку наличие записывающего устройства может разрушить отношения.

Тесные отношения с семьями, длящиеся порой до нескольких месяцев, создали условия, благоприятные для наблюдения за отношениями между родителями и детьми. Я узнала, что заботит молодых музыкантов и их родителей, и начала понимать их взгляд на будущее. Также я узнала, что побуждает молодых скрипачей трудиться и как труд влияет на их успех. Эмоции, неизбежные моменты кризиса, радости и сомнения – все, что я разделила с молодыми исполнителями, имело важное значение. Я смогла пополнить знания, которые частично приобрела в то время, когда мои дети учились играть на скрипке. Моего личного опыта было недостаточно для создания базы социологического анализа по интересующему меня вопросу. Тем не менее глубокое понимание процесса совершенствования мастерства было бы невозможно без личного опыта в качестве матери будущего виртуоза.

Я поддерживала общение с большинством участников своего наблюдения и после того, как они уезжали от меня. Мы разговаривали по телефону или вели электронную переписку. Я отслеживала и тех, кто не пропал из моего поля зрения, расспрашивая других скрипачей или находя сведения об их творческой жизни в Интернете.[6]

Прежде чем написать эту книгу, я сделала глубокий анализ жизни девяноста скрипачей. Также я часто общалась с родителями юных виртуозов и их преподавателями. Будучи матерью скрипача, я могла вести наблюдения «под прикрытием». По замечанию Джулиуса Рота (J. A. Roth, 1962. Р. 283–284), роль «скрытого» наблюдателя очень важна для исследования, поскольку открывает доступ к конфиденциальной информации и расширяет методы работы. Для того чтобы собрать широкий спектр информации, я использовала разные роли: меня знали как «маму Майкла»[7] и как нейтральное лицо, ученую даму, которая «исследует солистов-учащихся». Я пользовалась поддержкой участников исследования: некоторые интервью были организованы людьми, которых мне приходилось интервьюировать ранее. Один музыкант сказал: «Ты непременно должна поговорить с Лаурой. У нее огромный опыт… Я спросил ее, хотела ли она дать тебе интервью, и она согласилась». Социологи называют этот феномен «снежный ком». Однажды я даже играла роль организатора концерта молодых исполнителей, который провела в Центре семейной ассоциации.