Создатели

– Доступ к незаконным иностранным материалам, – начал перечислять мужчина. – Нарушение договоренности с Департаментом террора. Нападение на высокопоставленного чиновника Центра защиты детей и семьи с целью получения секретных данных. Нападение на преподавателя военной школы и его убийство. Силовое проникновение в военную школу, где вы взорвали боеприпасы, убили двоих охранников и ранили нескольких преподавателей и откуда похитили несовершеннолетнего, находящегося на попечении государства. Все это вы проделали, прилюдно выкрикивая террористические лозунги через систему оповещения. Изготовление и распространение террористической пропаганды. Наконец, попытка незаконного выезда из страны. – Агент прожигал Руперта глазами, и Дэниэлу показалось, что в комнате похолодало. Возможно, температуру действительно понизили, чтобы запугать его. – Даже если бы мы устроили для вас суд, у вас не было бы ни единого шанса выжить. Вас ожидает долгая и мучительная показательная казнь. Вы террорист, Дэниэл Руперт.

Руперт молчал. Он узнал мужчину: именно он был на студии, когда Джордж Болдуин гипнотизировал Руперта у себя в кабинете. Болдуин заставил Руперта забыть этого человека, пока доктор Смит не снял гипноз.

– Доктор Реджинальд Крейн, верно? Правда, вы экономист, а не врач.

Крейн откинулся на стуле:

– Верно.

– В школе вас звали уткой.

Крейн чуть скривил губы.

– Это сокращение от «уткодроча»? – добавил Руперт.

Мужчина скрестил руки на груди и вздохнул:

– Вы кое-чему научились с нашей последней встречи. – Он внимательно посмотрел на Руперта. – Здесь ни вам, ни мне нет смысла притворяться.

– Пожалуй, – согласился Руперт.

Мужчина сидел неподвижно, а потом спросил:

– Что еще вам обо мне известно?

– Вы брат Зеб, – ответил Руперт. Эта мысль пришла ему в голову только что. Вот почему Крейн так интересовался им, приходил к Болдуину и разговаривал с ним сейчас. – Вы руководили расистской церковью, не помню, как там она называлась.

На лице Крейна застыла ледяная улыбка. Он развязал галстук и расстегнул три верхние пуговицы на черной рубашке. Он показал Руперту бледную татуировку на груди: шесть клинков, образующих свастику. – Я удалил бомльшую часть лазером, но эту сохранил на память. Лихие были деньки.

– Вы запрограммировали Салли, чтобы он убил меня, а потом себя.

– Нет, это бюрократическая ошибка. Когда всплыла эта ваша запись, вступила в действие стандартная процедура.

– Это стандартная процедура?

– С такими изворотливыми преступниками, как вы, приходится перестраховываться. Но этим занималась не моя группа. У нас много подразделений.

– Вы из Департамента террора?

– Берите выше.

– Психологический корпус?

– Должен признать, на некоторое время мы совершенно потеряли вас из виду. Женщина, с которой вы ездили, Люсия, знает свое дело. Я подумываю завербовать ее. Что скажете?

– Она ни за что не согласится.

– Любого человека можно убедить.

– Как Холлиса Вестерли?

Крейн слегка улыбнулся.

– Вам что, жаль его? Он ведь животное.

– Нет. Мне жаль всех, кто умер в Колумбусе. Вы убили их.

– Конечно, вам их жаль. Это естественное человеческое чувство.

– Зачем вы убили их? Столько людей!

– Не подумайте, что нам это было приятно, – сказал старик. – Но нам пришлось ими пожертвовать. Война вынудила нас.

– Вестерли говорил то же самое.

– Я его этому научил. Война повсюду. Некоторые люди учатся существовать в ней, направлять ее, но никто не в силах ею руководить. Вы же не будете винить моряка за разрушения, которые наносит океан, или за то, что он учится водить корабль в шторм?

– Вы нисколько не раскаиваетесь? – спросил Руперт.

– Всех иногда мучает совесть, – ответил Крейн. – Но это лечится. Вы зациклились на одном событии и не видите общей картины. Взрыв в Колумбусе был необходим, чтобы защитить и сохранить нашу страну.

– Разве можно защищать людей, уничтожая их?

– Вы меня не слушаете, Дэниэл. Я сказал, что мы защищали страну.

– Не понимаю.

Крейн включил голографическую клавиатуру и что-то напечатал. На столе возникла трехмерная модель Древнего Рима с каменными акведуками, несущими воду с гор, в фонтаны, бьющие среди живописных мраморных зданий.

– Это изображение из учебника Психологического корпуса, – сказал Крейн. – Знаете, что погубило Рим? Как вымер этот город?

– Вымер? – переспросил Руперт. – Я читал, что там живет около 10 миллионов человек.

– Вы не поняли, я имел в виду Древний Рим. – Крейн провел пальцем по крошечному акведуку, и он прорвался в горах за городскими стенами. – Варвары, готы, если быть точным, осадили Рим и разрушили все акведуки, которые давали городу воду, и благодаря этому римляне могли жить так, как жили. Но без воды город не мог существовать. Не важно, кто победил тогда в сражении. Без воды население уменьшилось с миллиона до десяти тысяч человек.

Величайший город в истории превратился в руины, среди которых остались только овцы и разбойники. Вы же видели Лас-Вегас.

– Допустим. Но какое отношение акведуки имеют к Колумбусу?

– Самое прямое. Мы не боимся лишиться воды. Какая жидкость драгоценна для нас?

– Нефть?