Сожжение

И уже длинная очередь голосующих. Домохозяйка в туфлях, украшенных монетами, девушка в тонкой шали поверх сари, человек с красными от алкоголя глазами. Какая-то женщина угощает печеньем бродячую собаку, люди в очереди лениво наблюдают за этим.

Как только Бимала Пал и Физрук выходят из строгого белого «Амбассадора», к ним бросаются репортеры, пытаясь пристроить свой микрофон или диктофон как можно ближе. Стоя рядом с Бималой Пал, Физрук соединяет ладони в приветствии и склоняет голову. В великом смирении этого жеста он ощущает электрическую дрожь, пробегающую по телу. Он будет на каждом телеэкране штата, и это еще не самое важное.

В школьном здании, в актовом зале, Бимала Пал, как рядовой избиратель, доверяет свой голос машине для голосования. При выходе из занавешенной кабинки Бимала Пал получает несмываемый мазок чернил на указательном пальце – там, где ноготь граничит с кожей.

* * *

На следующий день, когда должны вот-вот объявить результаты, дом Бималы Пал трещит от народа – политики, клерки, помощники, лидеры профсоюзов, даже забредшая сюда случайно пара знаменитостей. В углу во всю мочь орет телевизор, разговаривающим приходится его перекрикивать. Кто-то входит в дверь с пакетом качори, поджаренным хлебом и кастрюлей алур-дом – картофельного карри. Тут звонит телефон, и разговоры обрываются. Бимала Пал скрывается у себя в кабинете, держа телефон возле уха.

– Где пульт? – кричит кто-то. – Выключите к чертям телевизор!

Физрук нервно расхаживает, напряженно улыбаясь собравшимся. У него в голове вертятся беспокойные мысли: а вдруг партия не победит? Что если он поспешил оставить работу?

Кто-то из старших ему говорит:

– Спокойнее. Не надо так напрягаться, это нехорошо для вашего молодого сердца. – И продолжает: – Еще полугода не прошло, как мне поставили кардиостимулятор.

Он показывает рукой чуть ниже левой ключицы.

– Я не волнуюсь, – лжет в ответ Физрук. – Вам бы сесть, сэр, позвольте, я сейчас найду стул…

Бимала Пал выходит из кабинета с трубкой в руках, и на лице у нее загадочная улыбка. Стоящие впереди разражаются криками, вопль торжества заполняет приемную. Бимала Пал радуется вместе со всеми – ее помощники шутливо поднимают ей руки вверх, будто она победила в боксерском матче.

– Мы победили? – недоверчиво спрашивает Физрук. – Уже объявили?

Партия Джана Кальян завоевала большинство мест в законодательном собрании. Бимала Пал, как лидер партии, теперь премьер-министр штата.

– Готовьтесь, – говорит человек с кардиостимулятором. – Теперь начнется настоящая работа.

Физрук серьезно кивает, будто понимает, что теперь будет.

Быстро появляются коробки сластей, их передают из рук в руки. Кто-то посылает конфеты репортерам на улицу, и оттуда доносится шум. Вскоре журналисты расступаются, дают дорогу посетителям, приезжающим выразить партии свои поздравления. Глава соперничающей партии грациозно вручает огромный букет, и помещение наполняется запахом роз. Приезжает известный футболист, за ним чемпион по крикету. Появляются музыканты, кинозвезды в темных очках. У Бималы Пал на шее – цветочная гирлянда, потом еще одна, еще одна, медленно опускаются на пол лепестки, застревая то и дело в складках ее сари.

Физрук смотрит на торжество, жует конфету и улыбается от уха до уха. Он пожимает протянутые ему руки, похлопывает по спине, когда его обнимают. От энергии момента кружится голова. Впервые он оказался в месте, так похожем на центр мира.

Высматривая себе свободное местечко, чтобы сесть, он замечает, сколько в приемной букетов и гирлянд – влажные лепестки то и дело сбрызгивает помощник, таскающий с собой бутылку с водой, и вид у него озабоченный. Толпа за окнами становится все больше и шумит все громче, теперь там не только операторы, но и известные телерепортеры, фанаты со всей округи, даже один комик. Все поют и радуются. Закусками, которые приносят Бимале Пал, угощают ожидающих снаружи. Физрук смотрит на них, на этих простых людей, которые всегда, всегда будут снаружи.

* * *

Позже, к вечеру, будущий премьер приглашает Физрука в свой небольшой кабинет и закрывает двери.

Внутри стоят в углах скатанные в трубки транспаранты, на полу старый стационарный компьютер. Кресло Бималы Пал – роскошное, кожаное – накрыто полотенцем, чтобы не испачкалось, но новая премьер-министр не спешит в него садиться. Она стоит перед письменным столом темного дерева.

– Что вы думаете, – спрашивает она, – о должности старшего секретаря? Естественно, в министерстве образования. Этот пост вам подходит.

Физрук сдерживается, чтобы не расплыться в улыбке; он должен выглядеть серьезно. В этой комнате, где неоновая лампа бросает печальный свет на большой стол, где в нишах стен расставлены идолы богов, где аромат благовоний клубится от тлеющих палочек, преобразилась его жизнь. Такая комната по ночам привлекает насекомых и ящериц.

– Учителя, – вдруг произносит Физрук, – проголосовали как надо? Мы хорошо с ними поработали.

Это он успел усвоить: успех служит магнитом для неприязни. От света успеха лучше скрыться в тени. Но Бимала Пал не дает ему такой возможности.