Сожженная земля [СИ]

Младенческая мягкость очертаний поразительно контрастировала с жестким, целеустремленным выражением. Особенно — с остротой пронизывающего взгляда. Светлые, серые глаза смотрели так, словно собирались пробурить дырку в переносице собеседника. От этого всезнающего взгляда укрыться было невозможно. Сквозь него просвечивала колоссальная внутренняя сила, которой женщина буквально дышала.

Длинный, тонкий, чуть заостренный нос; выступающие скулы, губы полные и мягкие, скошенный подробородк, русые волосы острижены до мочек ушей и уложены короткой пышной копной. Лассира уже видела это лицо — призрачное, бестелесное, неуловимо схожее с обезьяньей мордочкой. Сейчас его обладательница стояла перед ней во плоти.

— А это магистр Ветария А'Джарх, прошу любить и жаловать!

Теперь Лассира поняла, для чего Жа'нол хотела выиграть время. Кажется, долгожданный час пришел. Больше нет нужды оттягивать и лавировать. Грядет кульминация Большой Игры.

Глава 7. «…И послезавтра я приду»

В самой сердцевине Ремидеи, между Гевазийским Хребтом и Восточными Столбами, запертая могучими горами с запада и востока, простиралась засушливая степная зона. К западу, во влажных придольях глубокой и полноводной реки Слав, царила лесостепь и разнотравные луга. На долготе города Хвелтин деревья почти исчезали, самыми высокими оказывались заросли кустарников прутняка. Чем дальше на восток, тем скуднее становилась растительность. По земле стелилось выцветшее полотно ковыля, типчака, полевицы да других неприхотливых к влаге трав. А на полотне стояли шатры кочевых племен, населявших этот сухой и ветреный край.

У северного предела, на широте озера Фросах, начинались лесостепи, богатые деревьями и разнотравьем. Там пролегала граница владений кочевников и маленькой провинции Мореха. Лесостепь занимала всю обитаемую часть Морехи вплоть до непроходимых дебрей дремучего леса. И сейчас, в конце первого осеннего месяца, неподалеку от этой границы, на северо-восточном краю Диких Степей, располагалось становище одного из кочевых племен. Сами себя они именовали Кивано — Дети Пустельги. В каждом шатре стояла фигурка маленькой хищницы, охраняя благополучие обитателей.

Перед крайним шатром становища собралось около двух дюжин женщин, одетых в штаны и куртки, с кривыми ятаганами в ножнах на поясе и петлями для колчана стрел. Впереди стояла одна, крепко сбитая, коротко стриженая брюнетка, и смотрела на двух совсем молоденьких девушек. Обе были в мужской одежде оседлых людей — не похожей на облачения собравшихся степнячек, — и так же острижены под «горшок». Одна светленькая, вторая каштановая с рыжинкой. Коренастая кочевница смерила взглядом двух чужачек.

— Я Модаро, — представилась она на ломаном ремидейском языке. — Я понимаю вашу речь. Вождь Буйга сказал, вы просились увидеть дойтан. Мы перед вами. Я старшая.

Девушки поклонились — церемонно, на манер оседлых. Степные женщины с ухмылками переглянулись. Заговорила каштановолосая, что выглядела чуть старше:

— Спасибо, что не отказала нам в просьбе, досточтимая Модаро. Меня зовут Келитана. Се моя возлюбленная, Лаэтана. Мы приехали с севера. Мы хотим стать дойтан.

Модаро выслушала ее, склонив голову набок. Затем обернулась к остальным женщинам и заговорила на языке кочевников. Две дюжины пар глаз пристально воззрились на пришелиц. Модаро вновь заговорила по-ремидейски.

— Стать дойтан, говорите. Что вы умеете? Стрелять из лука? Загонять куро? Может быть, обуздывать диких тарпанов? А как вы владеете ятаганом? Хотите показать?

Девушки переглянулись.

— Что молчите? Не умеете ничего из перечисленного? Тогда зачем вы хотите стать дойтан?

— Мы любим друг друга, досточтимая Модаро. На нашей родине таким как мы нет места. Мы узнали, что есть дойтан. И пришли к вам.

Предводительница посмотрела на них, словно на двух чудо-юд. Затем повернулась к соплеменницам и что-то сказала на грубом степняцком наречии. Дойтан недоверчиво посмотрели на нее, затем на девушек. По толпе прокатился хохот. Модаро, смеясь громче всех, повернулась обратно к девушкам.

— Так вы думали, дойтан — женщины, что любят друг друга? Глупые! Дойтан — воины и охотницы! Если вы умеете владеть оружием и добывать дичь — добро пожаловать. Мы испытаем вас и примем в свои ряды, если окажетесь достойны. Если нет — ступайте в свои земли. И боритесь там за право любить друг друга. А если не сумеете отстоять его — ложитесь с мужьями и рожайте им детей! Ибо те, кто не могут отстоять свою любовь, не любят.

Келитана понурила голову. А Лаэтана судорожно сжала кулаки. Ее щеки налились пунцом. Она выступила вперед.

— Скажи, досточтимая Модаро… У тебя есть жена?

Женщина-воин язвительно усмехнулась.

— Есть, такая же беловолосая, как ты. И язычок такой же смелый. Но в отличие от тебя, она дает ему волю не на людях, а в юрте, когда я сниму жупан, рубаху да сапоги. С нее и с себя.

— Тебе приходилось отстаивать право любить ее?