Сожженные цветы

Пожар внес в размеренный ритм жизни отца Сергия раздражающий беспорядок. Во-первых, он не отправлял теперь службы. Во-вторых, после несчастья в храме настоятель отец Кирилл попал в палату кардиоцентра с инфарктом, и обязанность восстановить храм после пожара свалилась на плечи отца Сергия. Помощи ждать оказалось неоткуда: остальные служители культа разбежались к другим алтарям, поскольку все они были семейными людьми и не могли оставить супруг и детей без куска хлеба с черной икрой.

Заботы о ремонте начались с поиска денег. Отец Сергий не хотел просить средства у муниципалитета и властей в целом — в соответствии с собственной принципиальной позицией. Мирская власть пусть заботится о благополучии материальном, а о своей душе каждый обязан помнить сам.

Отец Сергий рассчитывал на мошны богачей из числа прихожан храма. Его упомянутая принципиальная позиция базировалась на некоторых идеях классиков марксизма-ленинизма — из числа тех, что не противоречат истинной вере. Разве это не истина, что в основе всех состояний лежит преступление? Каждый процветающий бизнесмен, удачливый политик и крупный чиновник сам знает, где сжульничал, кого обидел или обобрал ради собственного достатка, а также к каким грехам привели его безграничные материальные возможности. Душеспасительное дело — восстановление храма — станет прекрасной возможностью для искупления.

Отец Сергий составил список приходских дойных коров, а после методично обошел их с предложением пожертвовать средства. Никто не отказал.

«Знает кошка, чье мясо съела!» — резюмировал про себя священник, но тут же осадил себя за потворство собственной гордыне.

Через неделю после пожара Седов заявился в гости к отцу Сергию, который уже жаждал получить отчет о поимке убийцы и поджигателя. Конечно же, ничего подобного не случилось.

Хозяин угощал гостя чаем.

— Начал я, батюшка, с пьянки, — весело покаялся Седов, слизывая с ложки вишневое варенье. — Пригласил к себе на пиво бывших коллег из убойного — типа заскучал. Они пришли всей сворой — я же из отдела без скандалов ушел, после ранения. Такое часто бывает и предательством не считается.

— И что узнал?

— Дело ведет капитан Хвостов. Хвостов — тип противный, потому что неудачник. Он в капитанах уже пять лет ходит, и не видно продвижения. Рассказывать о своих делах он не будет. Зато есть в его группе Витек Калачев — юный лейтенантик, который считает меня старшим товарищем. Он гораздо общительнее. Пока известно точно, что поджог организован.

— Тоже мне удивили!

— Храм твой — каменный, в нем и гореть толком нечему. Разве что деревянным перекрытиям, но от случайного источника огонь до них все равно не добрался бы. Преступник положил тело на алтарь, обложил его газетами, полил бензином и запалил. Швырнул пару бутылок с зажигательной смесью в углы, на деревянную лесенку, двери, иконы. Если бы пожарные не приехали — огонь и сам бы погас. Интересно, что поджигатель использует дорогой бензин, такой покупают владельцы всяких там БМВ или «мерседесов». А у церкви один мужик из дома на соседней улице видел серый «мерседес». Итак, убийца наш — из обеспеченной публики.

— А что тут странного? — с некоторым вызовом спросил священник. — Почему принято считать, что человек с деньгами более морален, чем нищий?

— Да ничего не принято считать! — тут же завелся Седов. — Просто зацепка. Это важно для расследования, а не для твоей антропологии.

— А тело, оно…

— Тут мне тоже повезло. Помнишь мужика, с которым я здоровкался на пожарище? Это патолог Борис Могила, мы с ним тоже приятели.

— Могила — настоящая фамилия?

— Никогда не встречал патолога, который работает под псевдонимом. Так вот, Могила сказал: женщина двадцати семи — тридцати лет. Вес пятьдесят пять — шестьдесят килограммов, рост — метр шестьдесят пять. Не рожала. Особых примет на теле нет. Есть одна подробность, ты только не волнуйся, ладно?

— Какая?

— Жертву перед смертью пытали. У нее сломаны пальцы на руках и ногах. После пытки задушили, а тело без одежды оставили в подожженной церкви.

— А зачем пытали?

— Наверное, что-то хотели узнать от нее.

Отец Сергий насупился:

— Господи, прости, неужели это она? (Паша поднял левую бровь.) Тут пропала одна моя прихожанка, Ира Китаева. Она собиралась в монастырь… Мы с ней, можно сказать, дружили, поэтому я ожидал увидеть Иру после пожара. Она обязательно пришла бы меня поддержать. Что, если это она?..

— А она не могла просто уйти в монастырь, раз собиралась?

— Ира обязательно попросила бы моего наставления — куда поехать, как подготовиться.

— Надо проверить.

— Да зачем? Я же сказал! — Отец Сергий рассердился: — Что ты меня злишь, в грех вводишь?

— Между догадкой и фактом — пропасть.

И снова священник с ним не согласился. Перепалка продлилась еще несколько минут, пока и Пашка не вышел из себя:

— Гос-споди, ну не хочешь — не надо!.. Все, мне пора идти.

После его ухода отец Сергий поостыл. На следующий день раздобыл в пресс-службе митрополита список телефонов женских монастырей.