Сожженные цветы

Взяв себя в руки, священник прочел молитву и направился к выходу из храма, а чуть в стороне от входа увидел рисунок, нанесенный краской на полу, — пентакль. Изначально краска была светлой, но огонь опалил ее и местами уничтожил. Рассмотрев пентакль, отец Сергий призадумался.

Тем временем прибывший милицейский патруль оцепил храм. Отец Сергий нашел старшего, сообщил о теле, а сам вышел за ворота. В предутренних сумерках уже собирались встревоженные прихожане — пришлось утешать их. О теле, естественно, священник не упомянул.

Дома выпил воды, умылся, десять раз глубоко вздохнул и позвонил Седову — требовалась дружеская поддержка.

Он не забыл о следовательском опыте друга, несколько лет проработавшего в убойном отделе, просто еще не задумывался о том, что Паша мог бы заняться поиском убийцы и поджигателя. Немного позже священник сообразил, что если бывший сыщик возьмется за расследование, то уж он-то докопается до правды.

Правда, сам Седов утверждал: больше в эти игры он не играет! Работа в милиции разочаровала его, а чем именно — никогда не уточнял. Теперь он прилежно исполнял нехитрые обязанности охранника-болванчика в фирме, которая за умеренные деньги обеспечивала безопасность всем желающим.

Отец Сергий считал неправильным, что неглупый молодой мужчина тратит жизнь на бесперспективную работу, которая не требует от него ни малейших интеллектуальных усилий. Однако, лишенный от природы амбиций, Паша не жаловался. Одинокий, самодостаточный, равнодушный к деньгам, он удовлетворялся бесперспективной позицией, не желая иного. Его устраивало, что работа в охране требует хорошей физической формы и оставляет время на саморазвитие (Седов подразумевал чтение, шахматы и бильярд). Он просто жил.

Второй Пашиной странностью — отец Сергий сознавал это — была дружба со священником. Основывалась она на противоположности характеров, судеб и мировосприятия. Духовное лицо и безбожник, спокойствие и импульсивность, традиция и пренебрежение общепринятыми взглядами — как при таких различиях вообще можно общаться? И при этом отец Сергий и Павел Петрович Седов ощущали между собой какую-то очень крепкую сцепку, их притягивало друг к другу, как притягивает разноименные электрические заряды.

И вот они оба стояли над изображением шестиконечной звезды, нарисованной черной краской из пульверизатора.

— М-да, — сказал Седов. — Будут еще говорить, что у нас тут сатанистов нет!

— Это не сатанисты, — возразил священник. — Рисунок неправильный — пентаграмма всегда пятиконечная, а эта — шестиконечная.

Павел Петрович спорить не стал — в культовых и оккультных вопросах он признавал приоритет друга. Он подозвал криминалиста с фотоаппаратом — сделать снимок изображения.

Друзья покинули храм, прошли до подъезда отца Сергия. Паша спешил на дежурство, поэтому от предложения выпить чаю отказался.

Тогда отец Сергий и выложил ему созревшую в последние пятнадцать минут просьбу:

— Паша, ты должен найти убийц и поджигателей!

Седов постарался выразить свое сочувствие вздохом и возразил:

— Я ведь работаю, батюшка. А это дело выглядит серьезно. Пусть уж лучше милиция…

— Послушай, ты ведь знаешь — я им не доверяю. Они найдут козла отпущения и заставят его во всем признаться. А вдруг настоящий убийца снова убьет?!

— Да уже не те времена, — возразил Паша. — Преступление серьезное, на его раскрытие сил не пожалеют.

— Паша, прошу тебя — хотя бы попробуй!

— Нет, не могу, не хочу, не буду!

— Пожалуйста!

— Все, что я готов сделать, — это найти способ узнавать новости о милицейском расследовании.

— Ладно, хотя бы так…

Откуда было знать отцу Сергию, во что он втравливает друга?..

Апрель — август

Как и его друг сыщик, священник жил один. Будучи единственным ребенком у родителей, он осиротел много лет назад, а жениться не стал преднамеренно — мечтал когда-нибудь влиться в черное монашество. Для себя поставил зарок: справиться с гордыней и проистекающим из нее грехом гневливости, а уж тогда уходить в монастырь. Битва с внутренним врагом растянулась более чем на двадцать лет.

Задерживаясь в миру, священник привык ощущать себя не дома, не на своем месте, хоть ему и нравилось нынешнее его положение при храме Успения. Он был прирожденным пастырем, человеком, к которому идут люди. Качество это вводило настоятеля храма отца Кирилла в грех зависти, который препятствовал карьере отца Сергия, а также питал его дух гордыней. В итоге отцу Сергию приходилось еще больше бороться со своими грехами. Получался замкнутый круг.

Попутно служению Богу отец Сергий увлекался наукой. Выбор его пал на антропологические исследования, и вот уже несколько лет, как священник корпел над диссертацией. Работа слабо продвигалась, но все же шла.