Сожженные цветы

Витя помертвел: Хвостов обращался к Седову. Значит, капитану известно, что свидетелей нашел вовсе не лейтенант Калачев.

— Да, похож, — уверенно ответил Седов. — З.А. легко движется, действует быстро и точно. Значит, он молод. Телосложение спортивное, рост — выше среднего. Пусть мало данных, но они есть.

— Что еще?

— Характер убийцы. Он методичен, спокоен, уверен в своих действиях — человек в расцвете сил. Он не сомневается, не переживает. Он наслаждается тем, что делает.

— Так ты считаешь, что будут еще жертвы?

— Обязательно.

— Когда?

— Предполагаемое время — 22 декабря, зимнее солнцестояние.

— И кто?..

— Светлана Фирсова. Именно на ее электронный адрес присылались эти видео. Интересно, что другие жертвы ничего подобного не получали. Значит, Светлана Фирсова — основная жертва. Ее предварительно запугивают…

— Она знает? Ее муж может нанять охрану.

— Скажите ему это, — попросил сыщик неожиданно дрогнувшим голосом. — Вы — официальное следствие, вам он поверит. И проверьте Гарика Симоняна…

— А мы проверили. Он чист. Алиби на время убийств стопроцентное.

Витя знал, что Симоняна проверили очень поверхностно, ведь он обещал нажаловаться своему другу Фирсову на милицейский произвол. А установка оставалась прежней: значимые лица в расследование не втягиваются!

— Допросите его еще раз! — нервничал Седов. — Он крупно связан со всем этим! Его алиби может быть фальшивым: заплатил парням-проституткам, вот и все!

— Мы благодарны вам, Павел Петрович, а теперь — вам пора!

Сказав это, Хвостов чуть ли не силой вытолкал рыжего надоеду из отдела.

— Калачев, зайди ко мне, — сказал он, направляясь в свой кабинет.

Витя понял: это все.

Отец Сергий

12 октября

— Они не хотят копать под Симоняна, Сережа! — воскликнул Пашка, едва переступив порог квартиры отца Сергия.

Отец Сергий, грубо оторванный от аппетитного тома Умберто Эко и чая, попытался успокоить его:

— Остынь!

— Я вчера вдруг понял на все сто, что Светка — следующая! Раньше я вроде бы тоже это знал, но как-то поверхностно. Думал, может, это только версия? — Седов схватился за сигареты. — Убийца вовсе не должен прийти откуда-то со стороны, как в прошлых разах! Он где-то рядом с ней, понимаешь? Она — основная жертва. Все, что делалось, делалось для нее! Это хорошо, что она не сумела видеофайлы из писем открыть и не испугалась до смерти, а ведь именно этого З. А. и добивался…

Отец Сергий открыл форточку, подтолкнул друга к окну — там кури! Квартира священника располагалась на первом этаже, поэтому балкона не имелось.

— Ну, ладно, ладно, — пытался успокоить он Пашку, — если ты прав, то что же теперь делать?

— Пойдем к Симоняну! Я буду его пытать, но узнаю, что случилось в Вальпургиеву ночь.

Решено было не предупреждать Симоняна о визите — использовать эффект неожиданности.

В театр сыщик и священник поехали на Пашиной смешной «Оке», на заднем сиденье которой еще валялись пожухлые и смятые цветы.

По дороге священник позвонил Веселовскому и попросил, чтобы их с сыщиком впустили в здание, несмотря на отсутствие билетов. Директор пообещал предупредить билетеров, что и сделал, — отец Сергий и сыщик Седов беспрепятственно вошли в вестибюль, лишь назвав свои имена.

По лестнице, ведущей в закулисье, посетители поднялись на второй этаж. Все это время они слышали доносящиеся из зала голоса и музыку — шел спектакль «Ромео и Джульетта». Видимо, поэтому, решил отец Сергий, Пашка морщил веснушчатый нос, отражая тем самым какие-то непонятные ассоциации.

Дверь в мастерскую оказалась плотно закрытой, но не запертой. Бесцеремонный Павел Петрович небрежно ударил костяшками пальцев по косяку — типа постучался — и распахнул дверь.

Тишина помещения показалась священнику тревожной.

Обходя острова бутафорских предметов — кресел, стеллажей, коробок, статуй, фронтонов, рулонов, баллонов, грифонов, — Седов и отец Сергий оказались в закутке, где находился рабочий стол художника. На столе стояла ополовиненная бутылка водки и стакан, на полу — еще одна емкость из-под огненной воды, пустая. Рядом обнаружился и хозяин: он лежал в позе трупа. Трупом, собственно, и был — догадался опешивший священник.

Паша опустился на колени рядом с телом, приподнял веко, попытался нащупать пульс на шее и запястье. Затем обшарил карманы.

— Видишь синяки на шее? — указал он на шею Гарика. — Задушен. Готов съесть свою шляпу — это сделал З. А.! Теперь я точно знаю: Симонян знал убийцу. И все дело в проклятом шабаше на Вальпургиеву ночь!

Седов встал, набрал номер на мобильном.

— Витя, приезжайте с Могилой и криминалистами… труп. Гарик Симонян… Не учи меня, я ничего тут трогать не собираюсь!

Он спрятал мобильник и тут же нарушил обещание, нахально запустив руки в ящики стола убитого. Осмотрел стеллаж с вещами Гарика, залез в его сумку.

Отец Сергий не собирался ему препятствовать. — Ты ищешь доказательства, что он — З. А.?

Но что это может быть?

— Он не убийца.

— Ты же недавно говорил: пентакль, ненавидит женщин и все такое?..

— Он не поймал шишку.

— Чего?

Седов, закончив рыться в чемодане Симоняна, обернулся к другу.