Сознание за пределами жизни. Наука о жизни после смерти

Задача заключается не столько в том, чтобы увидеть то, чего еще никто не видел, сколько в том, чтобы подумать о том, о чем еще никто не думал, о том, что видит каждый.

Эрвин Шрёдингер

Все четыре проспективных исследования ОСО, о которых говорилось в предыдущей главе, пришли к одному и тому же заключению: сознание, память, иногда восприятие возможны во время периода беспамятства, то есть когда мозг не демонстрирует измеряемой активности и все функции мозга, такие как телесные рефлексы, стволовые рефлексы и дыхание, прекращаются. По-видимому, в такие моменты ясность сознания можно испытывать независимо от мозга и тела. Этот вывод был сделан на основании убедительных свидетельств возникновения ОСО во время клинической смерти, а не незадолго до остановки сердца или сразу после нее. К таким заключениям помогла прийти методика проспективных исследований. Если остановка сердца сопровождалась ОСО с ясным восприятием окружения пациента, содержание этого опыта удавалось подтвердить непосредственно после того, как о нем было заявлено. Наглядный пример тому – история с потерянными вставными челюстями из главы 2.

Точное время начала ОСО имеет значение потому, что исключает любые другие выводы, кроме восприятия ОСО в тот момент, когда мозг не демонстрирует активности и все его функции прекращены. Если бы преобладающая гипотеза, согласно которой сознание создается мозгом, была верна, никаких признаков сознания не имелось бы в тот момент, когда мозг не подает признаков активности. В сущности, это и подтверждает большинство случаев клинической смерти, комы или смерти мозга. Но, как показали исследования ОСО, из этого правила есть исключения. Эти результаты по сути дела вынуждают нас переосмыслить связь между мозгом и сознанием. В конце концов, как человек может пребывать в исключительно ясном сознании в период временной утраты всех измеримых функций мозга?

Парадокс ясного сознания во время потери функций мозга

Как уже упоминалось, четыре проспективных исследования ОСО привели к поразительно схожим выводам. В нашей статье в The Lancet мы утверждали, что «ОСО расширяет рамки медицинских представлений о масштабах человеческого сознания и связи разума и мозга» [1].

Брюс Грейсон заключил:

Парадоксальное возникновение обостренной ясности сознания и логических процессов мышления в период нарушенной церебральной перфузии (поступления крови) вызывает вопросы, которые особенно озадачивают при наших нынешних представлениях о сознании и его связи с функциями мозга. Четкое чувственное восприятие и сложный процесс перцепции в период явной клинической смерти ставит под сомнение саму концепцию сознания, локализованного исключительно в мозге [2].

Сэм Парниа и Питер Фенвик в своем заключении писали:

Данные указывают, что в этой модели остановки сердца ОСО возникает при бессознательном состоянии. Это удивительное заключение, потому что когда мозг настолько дисфункционален, что пациент находится в глубокой коме, деятельность мозговых структур, обуславливающих субъективный опыт и память, должна быть серьезно нарушена. Сложный опыт вроде того, о котором заявляют носители ОСО, не должен возникать или удерживаться в памяти. От таких пациентов не следовало бы ожидать субъективного опыта… поскольку работа элементов мозга, порождающих осознанный опыт и обуславливающих память, нарушена церебральной аноксией [3].

И наконец, Пенни Сартори делает вывод: