Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь

Борис, Анжелика, Вера, Владик! Эти четыре имени стали для меня молитвой на все последующие три месяца. Борис, Анжелика, Вера, Владик! Я твердила это утром, еще не встав с кровати, и повторяла ночью, глядя бессонными глазами в темный потолок своей комнаты. Борис, Анжелика, Вера, Владик!

Последнего из них — Владика — было не так просто найти. Но я не теряла надежды, непогрешимо веря, что задуманное мной возмездие вернет краски на лицо моей дочери и снимет с меня тот самой груз, который так давил, что не давал дышать!

И задуманное случилось! Частный детектив нашел Владика — он работал, а вернее, просто делал вид, что работает, кем-то вроде постоянного гостя, платного партнера для танцев в клубе «Голубой топаз». Его главной обязанностью было также привлекать в заведение немолодых состоятельных дам, а заодно он проворачивал другие, более темные делишки. В день нашего окончательного расчета — а я не поскупилась на то, чтобы оплатить эти сведения, — частный детектив «бонусно», как он выразился, сообщил мне и дополнительную информацию: а именно, что шеф и приятель Владика, некто Никола Бобуа, проходимец с таким же темным прошлым, каким светлым и ясным был его взгляд, не чает, как избавиться от Владика — навсегда. Наглый молодой человек стал совать нос в дела, которые его совсем не касались…

— Кстати, любопытное совпадение: Бобуа живет в вашем же доме, — заметил детектв.

— Вот что. Устройте мне встречу с этим Бобуа, — попросила я, положив сверху оговоренной суммы еще несколько стодолларовых бумажек.

Он кивнул, аккуратно прибирая деньги.

И мы встретились. Мало того что встретились — мы отлично поняли друг друга. И еще поняли, что можем верить — он мне, а я ему. Иногда бывает так, что люди при первом же взгляде угадывают в незнакомце нового, но — надежного партнера.

Нами был разработан сложный и детальный план — его сложность сводила к минимуму риск разоблачения, и именно на этом строились наши надежды. Кто же знал, что все пойдет наперекосяк едва ли не с первой минуты!

Через месяц после того, как я целиком вошла в доверие Веры, Николай «инкогнито» позвонил самой ярой воздыхательнице Владика, Татьяне Сергеевне, и порекомендовал ей обратиться за разрешением своих проблем в «Нить Ариадны». Когда она ушла, чего только мне стоило уговорить Веру согласиться на авантюру с мифическим «сбором компромата» на Владика, разыграть сцену знакомства, убедить подругу, что заманить его в постель я должна именно в ее квартире! А когда это случилось — о, тогда я не могла отказать себе в удовольствии отдаться своей будущей жертве. Сладость этих минут — едва ли не самые лучшие мои воспоминания за все последние дни!

…Кажется, мы говорили что-то. Да, мы говорили, лепетали, шептали. Не знаю, как ему, а мне нужно было выразить словами весь тот ужас, восторг и стыд, особенно стыд, чтобы довести его до предела, убить и перешагнуть. «Ты хочешь меня?..» — «А ты?..» — «Возьми меня, хочешь?..» — «Да, а ты?.. Ты хочешь?..» — «Да! Да! Да!» — «А ты не боишься?» — «Нет!..»

Но говорили одни губы — когда они не были заняты, а вот руки были заняты, и грудь, и живот, и ноги, и они тоже говорили, но это было гораздо мучительнее, чем просто произносить слова. И глаза были закрыты, и тогда было светло, не просто светло, а невыносимо ярко, и мы открывали глаза, и темнота успокаивала, но ненадолго.

…И уже невозможно было терпеть, и сладость этих минут уже перестала быть препятствием — напротив! А потом он уснул и задышал во сне так ровно и спокойно, а я наматывала на руки шелковый шнур от старого абажура и смотрела на полукружия теней, падающих на его лицо от длинных ресниц, и знала, что сейчас убью… Убью его своими руками. Я едва не накинулась на него сама, без помощника — но вовремя спохватилась, что в одиночку не справлюсь с этим сильным телом.

Вера спала — еще бы, сама того не подозревая, она выпила такую дозу снотворного, которой можно было бы свалить и здорового, сильного мужчину, и я беспрепятственно вышла в коридор и запустила в квартиру Николая, который ждал за дверью. Он нарочно весь вечер вел себя так, чтобы Вере захотелось выставить его из дому без всяких объяснений.

Николай вместе со мной прошел с спальню. Владик оказался сильным, гораздо более сильным, чем можно было предположить, глядя на него — как только Николай точно рассчитанным движением накинул на его шею шелковый шнур, Владик сразу открыл глаза и захрипел, вцепившись в удавку. Они боролись, как два зверя, с хрипением, рыком, Владик съехал с кровати, они стали кататься по полу… Николай мог бы проиграть эту битву, даже очень бы мог — и проиграл бы, если бы я не внесла свою лепту в это торжество возмездия, обрушив на голову Владика тяжеленную чугунную пепельницу и попав ею прямо в висок…