Созвездие Хаоса

– Он женатый человек, известный физик, уехал по гранту в Швецию вместе с семьей. Его связь с Саломеей выплыла лишь потому, что именно он поднял тревогу в связи с ее пропажей, заявил в полицию в Дубне, когда она не вернулась с концерта. Они перезванивались, общались в мессенджере, но роман был не только виртуальный, но и реальный, они спали. А потом… когда все продолжилось, когда мы стали проверять, когда вышли на Ласкину, оказалось, что этот физик в течение трех лет был и ее любовником. Это негласная информация, но достоверная, из нескольких источников. Его самого на эту тему я уже не могу расспросить – он за границей. Нам известно лишь то, что он бросил Ласкину ради Саломеи Шульц – молодой талантливой.

– Первая жертва, – сказала Катя, – обычно самая главная. С нее все начинается. Вся дальнейшая серия.

– Да, классика, – Алла Мухина оглянулась на доску со снимками. – Все началось с музыкантши из Дубны.

– А связи с остальными жертвами?

– С Бахрушиной тоже прямая. Но чисто деловые контакты, нечастые. Как заведующая городской библиотекой Евгения Бахрушина общалась с Ласкиной как с замглавой городской администрации. Никаких конфликтов между ними не было.

– А остальные? Ой… я же слышала в пекарне. – Катя всплеснула руками. – Ласкина туда часто заходила. И она присутствовала при скандале, когда муж Натальи Демьяновой прибежал качать права с ее любовником. Из-за реакции Ласкиной как представителя городской власти туда и вызвали патруль разбираться. Они мне сами все выложили.

– Так сами бы тихо разобрались, а она проявила волю и власть. – Мухина снова оглянулась на стену со снимками.

– А третья жертва, домохозяйка?

– Тоже контакт, не бросающийся в глаза, скрытый. Мария Гальперина была членом родительского комитета школы, и они по ряду вопросов обращались к Ласкиной в городскую администрацию. Четыре жертвы – и она со всеми связана.

– А ее…

– Алиби на момент похищений и убийств? – Мухина помолчала. – Мало что мы знаем об этом. Я надеюсь по последнему случаю узнать больше. В эпизоде с Саломеей Шульц все, что мы узнали о ней и Ласкиной и их общем любовнике, стало очевидным лишь через год. Мы ведь почти весь тот год считали, что это наркоманы или осатаневший от праздничного пьянства дебил устроил. Я вам говорила об этом. Проверить перемещения и местонахождение Ласкиной на момент пропажи Саломеи было уже невозможно. Точно так же и с Бахрушиной. Мы связи установили лишь после третьего убийства. На момент пропажи Марии Гальпериной алиби у Ласкиной нет. Это был март. Ласкина вроде как сидела на больничном с простудой – это официально, это мы проверили. Не работала. У нее имелась масса свободного времени.

– А с Демьяновой?

– Проверяем. Кое-что выплыло непонятное.

– У нее машина, иномарка. Я сама видела, – сказала Катя. – Вместительный багажник.

– Слишком много вы уже видели, солнце мое.

– Не очень верится в такие совпадения, Алла Викторовна.

– Нам тоже. Но из всех проверенных лиц лишь она, одна-единственная, контактировала со всеми четырьмя убитыми. Это факт.

– А что она сама говорит?

Алла Мухина лишь глянула на Катю – остро, как птица.

– Вы ее не допрашивали?

– Нет.

– И даже по эпизоду Саломеи?

– Пока нет.

– А почему?

– Если начать долбить этот вопрос с любовником, откроется негласный источник. Ничего, кроме совпадения связей и некоторых совпадений в нашем с вами портрете убийцы, у меня на Ласкину до сих пор нет. Мы негласно вскрыли ее гараж, взяли пробы. Эксперты ничего не нашли. И лака автомобильного, который убийца использует, там нет. Это просто гараж-ракушка. Мы и багажник ее вскрывали.

– Взламывали машину? А сигнализация?

– Замаскировали под попытку угона. Еще в марте. Когда на связи наткнулись. Авто было только из мойки, и салон, и багажник явно подверглись химчистке.

– Она могла что-то заподозрить, когда взломали ее машину.

– Она написала нам заявление. Из машины ничего не пропало. И она ни разу не позвонила следователю узнать судьбу заявления.

– К вам лично Ласкина имеет отношение? – прямо спросила Катя.

– Она замглавы городской администрации. Я – начальник ОВД.

– Но у вас не было столкновений? Какие-то экономические дела? Коррупция? Взятки? Застройка? Продажа городской земли?

– Нет. Ничего. Ласкина не занимается финансовыми вопросами. Она курирует общественную, культурную жизнь города. Вопросы школьного образования, положение дел в нашей городской больнице. Ни по каким финансово-экономическим делам она не проходила и не проходит.

– Вы не допрашиваете ее, потому что она чиновник? Городская шишка?

– Не стройте из себя банальную правдорубку, – Мухина вздохнула. – Я не могу действовать напролом, без прямых доказательств. Это маленький город. Замкнутый. Здесь вопросы репутации…

– Четыре убийства, а вы осторожничаете.

– Надо пока кое-что еще проверить.

– Что?

– ВЫ ОПЯТЬ ЗДЕСЬ?! СКОЛЬКО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ! ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА ЗДЕСЬ НАХОДИТЬСЯ! ВОН!!!

От визгливого мужского фальцета они обе подскочили на своих стульях. Дверь, бесшумно растворившись, являла на своем пороге полковника Крапова – багрового от гнева, с перекошенным лицом.