Созвездие. Серые кардиналы

— В такие моменты я чувствую себя обезьянкой на рынке, — возмутилась единокровная феррийская принцесса Асшара Раши. Черноволосая красавица с белой кожей и широкой красивой улыбкой была на три года старше своих братьев и являлась настоящей жемчужиной рода Раши. Все знатные дома мира желали обручить с ней своих наследников. Но девушка была не только красива, но и умна и не позволяла решать свою судьбу кому-то, кроме себя.

— Будь к ним снисходительна, дорогая, — ответила ей мать — двадцативосьмилетняя Саи Раши. Ее черты были жестче и грубее, чем у дочери, а взгляд казался колким и отстраненным. — Простой народ любит смотреть на богов.

— Какие же мы боги? — усмехнулась девушка. — Мамочка, ты говоришь глупости.

— Это лучше, чем сравнивать нас с обезьянами, — улыбнулась в ответ Саи.

— Не могу понять, почему мы приехали сюда. Чем нам может быть полезна Керция?

— В шахматах даже пешка может стать ферзем.

— Керции не стать равной Великой Феррийской империи.

— Возможно, твои братья считают иначе? Пусть резвятся, мальчишки.

— Эти двое ничего не делают ради забавы, — уже серьезно произнесла Асшара. — Если мы здесь, значит, у них есть план.

— Милая, наше дело улыбаться и отвлекать внимание публики, пока наши чародеи творят свою закулисную магию.

Встречать высокопоставленных гостей вышло все семейство Брюа. Карст, его жена Висенья и оба их сына: девятилетний Анхест и семилетний Уфруст. Старший больше походил на мать, особенно глазами и носом, а младший, наоборот, был копией отца.

При встрече Карст подал Асшаре белый платок. Она с благодарностью его приняла и вытерла проступивший на лбу пот.

— У вас, в Керции, все еще очень жарко, — отметила принцесса на керцийском, но с характерным феррийским акцентом.

— Да, поэтому давайте скорее пройдем внутрь. Для вас уже заготовлены освежающие напитки, — вежливо улыбнувшись, пригласила гостей Висенья. — Как добрались?

— Вполне комфортно. Благодарю вас за внимание, — сдержано-любезно ответила Саи.

— Я вчера была у герцогини Весткарцарской. Она рассказывала нам о своей новой книге.

— И о чем же ныне пишут в Керции?

— Да все о том же — о любви.

— Я бы хотел лично выразить вам свою поддержку в вопросе Алингасанского золота, как его прозвали газетчики, — вступил в разговор Шуа, его керцийский был безупречен, — я убежден, что все обвинения в вашу сторону лживы и не обоснованы.

— Благодарю. Мне было важно услышать об этом от вас, — ответил Карст.

— Не сомневаюсь, — дружелюбно улыбнулся Шуа.

— И я бы хотел извиниться, — неуверенно начал Брюа. — За то, что оскорбил вас при нашей прошлой встрече.

— Я не запоминаю обид, — ответил первокровный император.

— Вы благородны, — вступила в разговор Висенья.

— Это у меня от отца, да упокоит его душу Великий Шеш.

— Мы все скорбим о его раннем уходе, — наклонила голову керцийка.

— Его жертва не была напрасной. С тех пор мы продвинулись в изучении шори[42].

— Гадкая болезнь, — отметил Карст.

— Верно, но, к счастью, редкая, — подтвердил Шуа. — Впрочем, это не значит, что мы не должны искать лекарство от нее.

Повисло неловкое молчание, которое прервала Висенья:

— Поздравляю ваших спортсменов с победой в экидене.

— Спасибо. Ваши бегуны тоже достойно проявили себя.

— Всего лишь четвертое место, какое уж тут достоинство, — проворчал Карст и тут же поймал на себе осуждающий взгляд жены.

— Уступить всего пять секунд третьему месту на столь длинной дистанции…

— И целую минуту — первому, — не сдавался Карст.

— Ну что вы все о спорте, да о спорте, — вклинилась в мужской разговор Висенья. — Давайте лучше о высоком. Мы недавно побывали на спектакле «Кукольный беспредел» Ферста Кулюа.

— Да? Вам понравилась постановка? Отзывы о ней противоречивы, — воодушевленно подключилась к беседе Саи, вдовствующая императрица любила театр.

— Давайте отпустим детей в свои комнаты и поговорим, — вежливо ответила керцийка и передала детей прислуге.

— Они уже изучают механику движения тел? — поинтересовался до того молчавший Сшуа, кивнув на уходящих детей.

— Старший только первый год, а младшему еще рано, — с улыбкой ответила Висенья и перевела взгляд на Саю. — К слову о спектакле…

— Милая, давай ты расскажешь нам о нем позже за чаем, — прервал ее Карст, — нам с братьями Раши нужно обсудить дела.

— Хорошо, — мягко улыбнулась Висенья, но в ее взгляде блеснуло недовольство. — Пойдемте со мной, дамы, я покажу вам новые картины одного очень хорошо знакомого вам художника.

— А мы, пожалуй, перейдем в мой кабинет, там нас не побеспокоят, — обратился Карст к братьям и повел их в противоположную сторону.

Личный кабинет верховного вождя Керции оказался небольшим и уютным, с окнами, выходившими в мандариновый сад. Стены были уставлены полками с книгами, на полу лежал ковер из регалийского тигра, отличавшегося редким персиковым окрасом. В центре стоял столик и вокруг него три больших кресла, обтянутых кремовым гобеленом.

Карст сел ближе к окну, рядом с ним разместился Шуа и чуть поодаль от них — Сшуа.