Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

– Луна покровительствует Раку, – продолжала Ада. – Встречаются два типа Рака: Рак, чьи рога обращены к небу, и Рак, который упирается своими рогами в землю. Первые – большие фантазеры и неумные бродяги. Это не тот тип, который нам нужен. А вот второй тип… мрачные, меланхоличные люди, живущие в соответствии с импульсами своего подсознания. Их душа непонятна, темна и неуловима. Даже те, кто прожил с таким Раком много лет, никогда не смогут сказать, что знают и понимают все его мысли и поступки. Психологически очень слабый и незащищенный Рак всю свою жизнь нуждается в чужой опеке и защите, но в то же время и сам любит кому-нибудь покровительствовать. И главное – Раки очень хорошие дети, они хранят привязанность к тем, кто их воспитал, в течение всей жизни.

– Рак… Это тот, кто родился… родился…

– В период с 21 июня по 22 июля. Но тебе необязательно перебирать всех, кто замешан в этой истории и выяснять у них дату рождения. Важно помнить о второй примете: рядом с таким Раком должна обязательно находиться Рыба. Кем она будет ему приходиться? Ты не догадываешься?

Макс долго и честно думал над этим вопросом, но в конце концов был вынужден признаться, что сдается. Тогда Ада, наклонившись к нему так близко, что он почувствовал шелк ее волос и жар ее горячего дыхания, назвала Максиму имя убийцы…

* * *

День? Ночь? Если день, то какой? Туман понемногу рассеивался, впуская в сознание знакомые контуры помещения: стопка корзин, тяпки, лейки…

На этот раз все происходящее с Ариной не было сном; она лежала на холодном земляном полу того самого сарая, который они с Валькой так неудачно пытались покинуть, и не могла не только крикнуть или позвать на помощь – она даже застонать не могла. А застонать хотелось: веревки, которые связывали прижатые к туловищу руки и ноги, сильно врезались в тело и причиняли нешуточную боль. Собственно, от этой боли Арина и очнулась.

Из всех доступных ей движений оставалась только возможность повернуть голову: она перекатила ее влево и увидела прямо перед собой мертвый глаз, наполовину закрытый черной короткой прядкой. В ужасе Арька перекинула голову направо: по этой стороне связанный точно таким же манером, что и она сама, лежал и печально смотрел на нее Валька, и черная кровь, медленно застывая, стекала из-под его волос на щеку.

Но он был, слава богу, жив.

Его рот, как, впрочем, и Арькин, был крест-накрест запечатан двумя широкими полосами скотча. Почувствовав, как сознание снова начинает заволакиваться, на этот раз от отчаяния, она стала извиваться совершенно по-змеиному – мало на что надеясь, но и не желая лежать тут, спеленатая веревками, как копченая колбаса.

Вслед за Арькой и Валька решил задорого продать свою жизнь: он начал не только вилять всем телом, но и биться головой о деревянную стену сарая, создавая какой-никакой шум. Правда, настолько слабый, что внимание прохожих он бы привлечь не сумел…

– Зарублю, как собаку! – Стопка корзин распрямилась и оказалась человеческой фигурой. Высокий человек шагнул к ним, и в узкой ленте по-прежнему пробивающегося из щели солнечного света на миг радостно блеснуло лезвие топора.

Валька замер; Арька замерла еще раньше.

– Лежать, молчать, не шевелиться до самой темноты! Тогда умрете легко. Иначе…

Предоставленный выбор показался Арине начисто лишенным оптимизма. Она замычала.

Лезвие тут же оказалось у самого ее лица. От заточенной стали исходил могильный холод:

– Ты, дура! Думаешь, шутки тут с тобой шучу?

Нет, Арина так не думала. И даже «дуру» пропустила мимо ушей без особой обиды; больше всего ей хотелось как-нибудь изловчиться дать понять убийце, что надо бы поговорить, но Арька никак не могла придумать способа донести до него это предложение.

– Му-ма-мум-ма, – сказала она, что должно было означать: «Пожалуйста…» – и подавилась собственными звуками: человек еще больше выпрямился, пружинисто замахнулся – занесенный топор просвистел в сантиметре от нее и с треском вонзился в дощатую стену над самой ее головой:

– Молчать!!!

Арина закрыла глаза; по животу и груди стекали вниз крупные холодные капли пота. Валька тяжело сопел рядом – было слышно, как бьется его сердце. Аринкино же трепыхалось где-то в районе пяток.

– Это из-за тебя все, сука! – с ненавистью прошептал убийца и пнул Арьку в ягодицу тупым носком огромного резинового сапога.

По-прежнему не открывая глаз, она попыталась сосредоточиться на поисках выхода – ведь авторы умных книжек наперебой повторяют, что безвыходных положений не бывает. Интересно, какой выход могли бы предложить эти авторы, если бы лежали связанными на земляном полу и какая-то сволочь замахивалась на них топором?