Спальный район Вселенной

— Машенька, я здесь! — отозвалась сидевшая рядом женщина и вздрагивающей рукой погладила Машу по голове. — Потерпи, котик! Сейчас приедет помощь! Сейчас!

Маша, не понимая, уставилась на незнакомку и вдруг сообразила: ну конечно, это и есть мама — ее мама без настроек.

Оправившись от первого потрясения, Маша огляделась: по аллее шли вразнобой, уклоняясь на автопилоте от столкновений, люди в термокостюмах. Некоторые смеялись и подпрыгивали. Порой кто-нибудь замечал сидящую на земле Машу и улыбался ей, а одна полная дама даже весело подмигнула. Видимо, в их настройках случившаяся с Машей беда выглядела как нечто забавное.

Пока ждали медкапсулу, пошел косой дождь со снегом. На коротко стриженные головы гуляющих наползли капюшоны, на лица спустились прозрачные маски — напыление водоотталкивающих частиц, — но, кажется, никто из идущих не заметил происходящего. Маша зачарованно, как во сне, провела рукой по своему лицу и ежику волос. Термокостюм отключился. Напульсник мерцал и отказывался возобновлять настройки. Некуда было деться от пронизывающего ноября.

Наконец подоспела помощь. Поврежденную связку починили прямо на месте в капсуле коррекции. А жука, сколько Маша ни просила, чинить отказались. В нем не было обнаружено учетного сигнала, а значит, он не мог претендовать на заботу государства.

Дома Маша включила «нейтральную передачу» и, отдыхая в голубоватой пустоте неба, попыталась представить себе Покой, как учил лицейский психолог. Но в голову все время лезли снежные хлопья, жук и тоскливый запах оранжевых цветов, смешанных с землей. Что-то беспредельно одинокое было в этом — остаться без настроек. Словно ты попал в космос, где движется по своим орбитам несметное число небесных тел, но ни одно не замечает другое.

— Мама, я хочу понять, как они жили без настроек? Ведь это страшно, когда ты ничего не можешь выбрать: ни погоду, ни как должны выглядеть близкие! Наверно, они были очень смелыми?

— Котик, они были рабы и даже не знали, что такое свобода, — сказала мама. — А ты, если будешь думать о глупостях, останешься, как тетя Лара, без работы!

Машина мама была зубным генетиком и с детства пугала Машу дефицитом рабочих мест: «Ты подумай, как плохо без работы! Государство тебя кормит, настройки развлекают. Ну а ты сама — за что же ты будешь себя уважать?»

* * *

Тетя Лара была маминой двоюродной бабушкой. Про нее в семье ходила легенда, будто в юности она целый месяц прожила без настроек и позволила себе критиковать величайшую ценность цивилизации, в результате чего и схлопотала пожизненный запрет на работу.

Тети-Ларины сто лет, отведенные каждому жителю Земли, подходили к концу. Закон о столетней продолжительности жизни был венцом справедливости, и Маша об этом знала. Пожил сам — уступи место следующему. При этом твое отсутствие не вечно. Генетическая информация бережно сохраняется, и человека сразу же после смерти ставят в очередь на жизнь. Когда очередь подойдет, каждый сможет пожить еще раз.

В Машиных настройках тетя Лара была тощей вздорной колдуньей в остроконечном колпаке. Маша ее побаивалась. Но теперь, после происшествия в парке, увидев тети-Ларины костлявые руки, распахнутые к объятию, Маша расплакалась. Тетя Лара вдруг представилась ей жуком, которого скоро перевернут на спину и переломят, только уже не одну лапу, а совсем.

— Ну вот видишь — опять слезы! — воскликнула Машина мама. — С того случая просто не узнаю ребенка! Лара, она же последних друзей растеряла! Раньше хотя бы гуляла с девочками в общей настройке, а теперь бродит одна.

— Мама, а ты в курсе, какие у них настройки? — вскричала Маша. — Плюс тридцать пять и карнавал какой-нибудь бразильский! Там вообще думать ни о чем невозможно! И разговаривать невозможно!

— Маха, а где ж ты одна-то бродишь? — грозным контральто полюбопытствовала тетя Лара.

Маша отвернулась и промолчала. Она бродила по осени. Порой заказывала листопад, порой смешанный со снегом дождь. Ей были важны мелочи — ощутить на коже влагу тумана, пошуршать листвой по аллеям графской усадьбы вместе с прочими дамами и господами…

Тетя Лара быстро добралась до Машиных тайных мыслей.

— Хочешь познать жизнь без настроек? — спросила она, ястребиным взглядом вперившись во внучатую племянницу.

— Да, я хочу понять, как они жили. Но я боюсь, — сказала Маша.

— Маха, а теперь я тебе открою секрет! — торжественно произнесла тетя Лара. — Можешь сколько угодно шляться без настроек — все равно, как они жили, ты не поймешь никогда! Мы не можем представить себе прошлое, потому что информации о нем больше нет, даже самой базовой. Она утилизирована! От космического лайнера отстыковали прицеп!

— А почему его отстыковали? — спросила Маша.

— Потому что в каком-то смысле история — это страшно тяжелый контейнер с мусором. В нем устаревшие машины, детали от механизмов, которых больше не существует. Нельзя вечно таскать за собой прошлое. Конечно, всегда будут чудики, которые умеют читать буквы и копаются в романах. Но рядового землянина это только затормозит в развитии.

На этих словах взгляд колдуньи потеплел и стал хитрым.